В Государственном Архиве Ярославской Области хранится дело «О тяжбе по Уставной грамоте между крестьянами села Великого и наследниками С. С. Яковлева» (ГАЯО ф.121 оп.3 д.5710). Тяжба рассматривалась от 19 апреля до августа 1862 года в Губернском по крестьянским делам Присутствии на основе Уставной грамоты, представленной Мировым посредником Ярославского уезда, второго участка господином Костылевым. Наследники Яковлева желали согласно Уставной грамоте отнести имение к 4-му разряду и сохранить оброк с сельчан в размере 10 руб. серебром с души, что составило бы сумму 17470 руб. серебром. Но представители крестьян отказались подписать этот документ. Мировой посредник в своем докладе приводит доводы крестьян о том, что увеличивать оброк невозможно, т.к. «…большая  половина жителей Великаго села состоит из беднаго ремесленнаго класса людей, непривыкшаго к земледельческим работам и неимеющаго возможности заняться земледелием, по незначительности полеваго надела…». Каждая из сторон приводит доводы в свою пользу.

                Из представленной владельцами села грамоты видно, что наделяемых душ в Великом 1747, всей земли в пользовании крестьян почти 1711 десятин. Удобной земли 1642 десятины. Из этого количества под усадьбами 133 десятины, под выгоном 26 десятин, пахотной 1345 десятин, под укосами до 210 десятин. Лес составляет чуть более 188 десятин. Есть в Великом также оброчная статья, состоящая из торговой площади, трактира, харчевни, «ренского погреба», табачной лавки, трепальни, полотняной фабрики, лавок, «рыбной ловли на р. Которосль и дохода от ежегодной сентябрской ярмарки, от лавок, балаганов, конной площади, с коих получается»  не менее 3500 рублей серебром в год, предоставляемых исключительно в пользование крестьян села Великого. Из этих доходов и вывели хозяева села оброк в 10 рублей с души (по максимуму).  Обосновывают тем, что  «имение представляет особенные для крестьян выгоды, а именно: местность селения, представляющая большие удобства для производства обширной торговли всеми необходимыми для местного края потребностями, в особенности же полотнами и льном, в значительном количестве отправляемыми в Архангельск, Москву, Петербург и другие места». Далее владельцы обращают внимание на доходы от еженедельных двух базарных дней, в которых участвуют торговцы из других губерний, в частности Владимирской и Костромской, от двух ярмарок, а также от ценных пойменных сенных покосов.

                Мировой посредник старается объективно подойти к рассмотрению спорных вопросов. В частности обращает внимание на объяснение крестьян. Например, из сведений Великосельского Волостного правления видно, что «…хотя владельцы сенные покосы и считают весьма ценными, но они в действительности или удалены от села Великаго, или скудны сеном…». Крестьяне приводят примеры, что из 210 десятин покосу только часть действительно ценная.  Остальная частично используется под выпас. Почти 79 десятин удалены от села на 8 верст, более 25 десятин на 10 верст, 18 десятин под кустарником, часть земли болотистая и трава состоит из осоки, совершенно не пригодной для сена. 43 десятины «Раменниковской пожни» в 15 верстах и совершенно «бесполезны». Что касается леса в 188 десятин – в 1824 году один из «владельцев Карл Иванов Альбрехт … будучи лично в Великом селе, пожертвовал весь лес в пользу вотчины…», но чтобы лес стихийно не вырубался, повелел разделить его на 20 равных частей и на этом основании крестьянам «выпущалась 20-я часть лесу в пользование…» по расчету на душу. Другие наследники не возражали, т.к. крестьяне следили за новой порослью, а правление пользовало лес, выдавало после пожаров на новое строительство и платило леснику 35 руб. серебром. За лавки, выстроенные на 20 тыс. руб. обществом, получали доход в 2500 руб. серебром, но сейчас не надеются крестьяне и этого получить. Ежегодно кроме того тратится 500 рублей на ремонт лавок и их содержание в надлежащем виде, а то и более. Трепальни прежде были в домах и ничего крестьянами за них не платилось. Сельское общество сделало одну трепальню, но «не из выгоды, а для безопасности от пожарных случаев, которая приносит доходу одни только проценты за выстройку». «Полотняная фабрика доходу не приносила и теперь не приносит, ибо фабрика эта служила единственно для побуждения крестьян в сборе оброка». Рыбная ловля на р. Которосль приносила доходу в течение 10 лет около 40 рублей в год.

                Владельцы утверждают, что Великосельская вотчина оброк 17470 руб. с 1837 года платила «всегда… исправно», т.к. «имела хорошие средства и легко могла выполнить такую обязанность». Крестьяне, в свою очередь, отвечают, что раскладку оброка всегда делали «не поровну» на крепостных, а «возлагали на состоятельных крестьян», но сколько «не облегчали бедный класс» недоимки все равно оставались.

                Далее в документах подробно излагаются доводы об обеднении сельчан. Действительно, процесс обнищания населения начинался уже тогда в середине XIX века. И хотя большинство великоселов неустанно, выбиваясь из сил, трудилось, многие оставались малообеспеченными людьми, стыдясь своей бедности. Снижение жизненного уровня усилилось и даже привело к люмпенизации и нищете многих во второй половине XIX века. В докладе излагаются сведения об ущербе от трех пожаров 1847, 1848 годов, когда сгорело до 300 домов. Полотняная промышленность и «вовсе упала», об этом говорит, сокращение закупок льна для Московских фабрикантов, прекращение закупок в течение уже четырех лет для Санкт-Петербурга и Архангельского порта. Отмечают ущерб от строительства конкурирующих льнопредприятий в Норском, Нерехте и Костроме, которая торгуют в кредит, чего не могут позволить себе наши сельчане, об открытии закупочных контор в Угличе и Романово – Борисоглебске. Следствием всего этого заключают крестьяне, является невозможность выплаты оброка в сумме 17470 руб. серебром. Крестьяне указывают на то, что и раньше было тяжело выплачивать десятирублевый оброк,  были недоимки, поэтому и  в рекруты отдавали, и «жены, дети определялись в заработку на Великосельскую полотняную фабрику и в другие места». Хотя «помещики имели не ограниченную власть и за сими обременительными понуждениями и строгостями» недоимка, тем не менее, оставалась. Она составила подушных до 700 рублей и оброчной до 3400 рублей. «Оброчную недоимку помещики отсрочили до 1 июля 1862 года, которую собрать вполне, нет никакой возможности». Обращают внимание на то, что есть богатые крестьяне, такие как Алексей Локалов, который ежегодно помогает обществу и вносит за бедных по 300 руб. и более подушных, но теперь он может выйти из общества, внеся за свои наделы известную плату, и тогда обществу будет ещё сложнее.

                Исходя из всего изложенного, крестьяне подводят к выводу, что с надела 2256 саженей на душу, причем находящихся в разных местах, нельзя получить в год более 4 рублей 70 копеек, даже если отдавать землю в аренду в постоянные руки, она не принесет дохода более 1р.30к. – 1р.40к. Заключают, что население оскудело, многие ночами просят милостыню, стыдясь своей бедности, и таких в селе более 1000 душ. Но и состоятельным крестьянам приходится трудно, «жизненные потребности все вообще чрезвычайно дороги». Поэтому Волостной старшина, его помощник, избранные обществом добросовестные и уполномоченные крестьяне «по изложенным причинам грамоты подписать не могут, и условного владельцами платежа выполнить не имеют средства, равно не знают, к какому разряду принадлежат их усадьбы, предоставляя это высшему правительству».

                Подписали объяснение Волостной старшина Иван Холопов, помощник старшины Александр Засовин, Александр Иродов, избранные обществом добросовестные крестьяне: Алексей Крашенинников, Алексей Холопов, Алексей Иродов, Петр Капарин, Александр Бещев, вместо Петра Труфанова Иван Маковкин, Николай Бутиков, Степан Гарусов, Василий Махин, Николай Сутугин, Федор Кропанов, Павел Лопаткин, Андрей Малков, Иван Локалов, Павел Петрович Моругин, Петр Выпов, Петр Егорычев. По доверию от всего общества выборные крестьяне: Иван Маковкин, Иван Ведерников, Никита Кочешков, Иван Шахов, Иван Кондратьев, Алексей Локалов 1862г. апреля 16 дня.

                Из–за разногласий между владельцами и крестьянами Губернское по крестьянским делам Присутствие назначает дознание до 3-го июня, а затем продляет его до 24-го июля по просьбе наследников Яковлева, находившихся за границей, для рассмотрения всех   «…обстоятельств и окончательного постановления вопроса о повинностях…». Владельцы села дали дополнительные объяснения, из которых следовало, что «100% оброк платила вотчина с 1837 года бездоимочно по 10 рублей с ревизской души». Крестьяне заявили, это связано с тем, что «владельцы из сострадания к бедному обществу нашему… сбавляли выкупы оброка и простили недоимки 20 000 рублей». Владельцы приложили выписку из плана о землях, принадлежащих владению села Великого, а также список крестьян села Великого, состоящих в оклад оброчной повинности, с показанием тягол и какою именно занимаются промышленностью и ремеслом от 12 мая 1862 г. В ходе дознания уточняли сведения вопросами. Всего вопросов в документах дознания 21 на 4 листах, которые подписали генерал–лейтенант Максим Рейтерн и Управляющий Великосельской вотчиной Николай Одинцов.

                В деле о дознании находится возражение доверенного наследников Яковлева к Мировому посреднику 2-го участка Костылеву по пунктам: 1. по покосам, что накашивают больше чем по 15 пудов, например, в 1861 году накосили сена по 40 пудов; 2. Касательно леса, что это собственность владельцев; 3. разногласия по льняному производству, которое якобы потеряло свое значение.  Также отмечается удобное месторасположение села для торговли и «всякий, кто трудится и желает трудиться безбедно может жить», иначе немногие стали бы тут жить постоянно, если бы не было выгодно; 4. приводят статьи оброчного дохода:

                С общественных лавок и торговых сараев – 221р.46коп., итого – 4418р.47коп.; 5. обращают внимание на кирпичные заводы, что все постройки и здания выстроены на господской земле; 6. обвиняют Вотчинное правление в неправильном ведении дел.  Владельцы в таком случае совершенно не причем, т.к. «предоставили самим крестьянам управлять собою по своему усмотрению, и владельцы обвиняемы быть не могут»; 6. «если мир решил собирать оброк не поровну, а соразмерно состояния и прибыли, то за это голосовал мирской сход, где голос имели одинаковый и богатый и бедный».

                В ходе дознания Мировой посредник стремится примирить обе стороны конфликта. Он подтверждает состояние по укосам, что земли болотистые и сено скудное, трава в ряде мест не пригодная для покоса, о наличии недоимок, а также о том, что если состоятельные крестьяне выйдут из общества, то обществу не справиться с уплатой оброка. Соглашается с возражениями крестьян и считает, что оброк надо снизить — на 1р.50к. за базарную площадь и за посевные укосы. Отмечает, что ярмарок одна, а не две, доход с господских лавок указан несправедливо, т.к. этого дохода нет. Трепальня тоже доход в 300 руб. не дает. В 1860г. было 83 руб., 1861г. – 160руб. Кирпичные заводы построены крестьянами за счет своего надела. Подтверждаются также недоимки по годам и  прощенные погорельцам оброки. Отмечено посредником и то, что земля не удобрена и, приносить доход в 1р.30к.-1р.40к. не может. Прикладываются дополнительные справки и ордера на подтверждение разногласий, как со стороны Волостного правления, так и со стороны владельцев. Статьи оброчного дохода от крестьянского общества:

                В результате дознания Мировой посредник приходит к выводу, что оброк в 10 руб. завышен на 3 руб. 50 коп.

                Председатель Губернского комитета лично побывал в Великом и вместе с Мировым посредником встречался с Управляющим селом и уполномоченными от крестьян, от которых были потребованы дополнительные объяснения. Крестьяне дали расписки: за белильню – Иван Локалов, Иван Алексеев Моругин за себя и брата Василия Алексеева Моругина, Павел Соколов, Дмитрий Соколов, Дмитрий Сутугин; за табачную лавку (121р.) – Михайло Носов; за ренский погреб (201р.) – Дмитрий Гарусов; за харчевню (92р.) – Алексей Васильев Моругин; за трактир(1006р.50к.) – Алексей Васильев Моругин; за рыбную ловлю (67р.25к.) – Николай Дмитриев Иродов; харчевня (130р.) – Иван Гаврилов Моругин, Алексей Крашенинников, Алексей Ефимов, Павел Фролов, Савва Дощечкин, Петр Дощечкин, Петр Капарин, Алексей Огороднов, Дмитрий Кочешков. Председатель Губернского комитета «удостоверился через расспросы об обстоятельствах оного» дела и принял во внимание сведения Мирового посредника по оброчным статьям как наиболее верные.

                Было отмечено, что последние четыре статьи еще неизвестно, какой принесут доход в текущем году, т.к. сведения даны по предыдущему году.  Полученную итоговую сумму разделили на 1747 душ, получили на душу по 1р.65к. Оброк за поземельный надел 4р.23к. с души плюсом к нему один рубль из-за выгодности местонахождения села и промысловым выгодам, а также прибавили 1р.65к. по статьям. Все вместе составило 6р.88к. серебром. С этой суммы 38 коп сбросили на ежегодный ремонт и содержание торговой площади и общественных лавок. Таким образом, получилось 6р.50к. с душевого надела. Из них 1р.27к. должно « падать собственно на выгоды по доходным статьям базарной площади, от которой доли повинности крестьяне на основании ст.45 Местного Положения имеют полное право отказаться».  

                После рассмотрения тяжбы между владельцами и крестьянами села, Губернское по крестьянским делам присутствие усмотривает невозможность причисления имения господ наследников Яковлевых к 4-му разряду с подушным оброком в 10руб. серебром, потому что он крайне завышен. «Губернскре присутствие полагало бы причислить усадьбу села Великого к 3 разряду и из оброку 6 руб. 50 к. Отнести собственно на усадьбу 3 руб. 50 к. На полевой надел 1 руб. 73к. И на торговую площадь с доходными статьями 1 руб. 27 к.»

                Об этом было объявлено присутствующим, а наследникам Яковлева решено  было направить Уставную грамоту через Мирового посредника для исправления. Протокол рассмотрения подписали Председатель Присутствия Свиты Его Величества Контр Адмирал Унковский, секретарь Присутствия Гладков, «с подлинным верно» Мировой посредник Костылев. Подписали протокол крестьяне, которые представляли интересы села в ходе судебного разбирательства: Николай Лопаткин, Иван Ушатов, Дмитрий Бещев, Иван Кузнецов, Василий Сутугин, Алексей Фролов, Александр Ярунов, Иван Локалов, Сав. Ив. Иродов, Петр Холопов, Василий Тельнов, Федор Кашин, Александр Засовин, Александр Крылов, Алексей Володимиров, Василий Палкин, Михайло Кувыркин, Сергей Журин, Петр Епифанов, Иван Тельнов, Алексей Локалов, Петр Нестеров, Павел Холопов, Иван Ведерников, Никита Кочешков, Алекс… Ефимов, Петр Зыков, Василий Лоханин, Алексей Иванов Пылаев, Алексей Герасимов, Иван Шадрухин, Петр Малков, Александр Бещев, Михаил Болотов, Иван Иродов, Петр Грибков, Егор Дубов, Петр Тельнов, Иван Ведерников, Николай Дмитриев Иродов, Кондратьев, Г.Яичков, Дмитрий Локалов, Петр Карповский, Петр Рыженков, Дмитрий Иродов, Николай Иродов, Петр Власов, Савва Савельев, Алексей Лопаткин, Федор Рыженков, И. Засовина, Капарина, Иван Бауткин, Михайло Капарин, Алексан Чулков, за себя за утратившего грамоту Ивана Холопова, Сергей Жирков, Алексей Бещев, Дмитрий Кашин, Николай Ефимов, Василий Богачев, Иван Сутугин, Петр Ведерников, Алексей Пичугин, Иван Ив Кузнецов, Савва Ятманов, Константин Кувыркин, Сергей М Юлин, Александр Зубавин?, Михайло Кошкин, Федор Рыженков, Степан Гарусов, Андрей Вязниковцев, Александр … и Борисов Василий, Павел Моругин, Петр Моругин, Василий Махин.

                Благодаря своей грамотности, настойчивости, рачительности, прижимистости бывшие крепостные сумели выдержать судебную тяжбу с владельцами села и существенно снизить размер ежегодного оброка. В результате крестьяне села Великого серьезно улучшили свое экономическое положение, закрепив это Уставной Грамотой.

                Выкуп по Уставной Грамоте разрешен был с 1 мая 1868 года. Сумма выкупа, по «Положению о выкупе», исчислялась из суммы ежегодного оброка, капитализированного под 6% годовых и равнялась для Великого села 189 258 руб. 33к.. Эту сумму владельцы могли получить в банке. (Выкупную операцию обслуживал Государственный банк.) А сельское общество должно было выплатить ее государству за 49 лет на условиях кредита под 6% годовых. В результате этих математических операций крестьяне в течении 49 лет должны были выплачивать ежегодно сумму равную сумме оброка (11 355,50руб.) в адрес государства.