Езда по деревням вотчины Пономарева составляла удовольствие: отличная дорога, хорошие деревни, толковый народ – все хорошо. Нет и признаков раскольничества, по крайней мере они остались на заметны для меня.

            Ночевал я в Пономаревской деревне Адамовой. 17-го числа утром я кончил обозрение этой большой вотчины и переехал в семибоярщину прихода Николы Ушакова. Ушаковы да Ушаковы и толку не доберешься, вдобавок на барщине, вдобавок живут сами помещики и помещицы – чепуха. И весь этот приход не представил мне ничего особенно важного, кроме страшного дзяканья в говоре. По реке Сити, протекающей здесь, тоже не нашлось ничего: ехать в Могилицы, Боженку или Шёлтóмеж – деревни Тверской губернии, где находятся курганы страшной Ситской битвы, я не решился, боясь замедлить…

            В этот день, часа в 2 пополудни, я видел такой прекрасный мираж, и на таком близком расстоянии, какого не удавалось видеть и в степях бывшего Саратовского заволжья. Село Юрьевское, его гумна, были от нас всего в полуверсте и все это отражалось дважды в воздухе, словно в светлой реке. На дальних расстояниях этот мираж казался обширною рекою, затопившею лес, которого виднелись одни вершины и также отражались будто в зеркале. Воздух был жарок, тихо.

            Я хотел отсюда проехать в д. Морскую, но везти меня отказались: мхи не окрепли. Поэтому я воротился прежнею дорогою и прибыл в село Юрьевское. Здешний священник, из не старых, скучает деревенскою жизнью и от того-то он, при всей любезности своей, мало сообщил мне сведений об интересующих меня предметах. При разговоре о расколе он, по заведенному здесь обыкновению, указывал на Шестихино и тамошних скопцов, а также на приход Нефедьевский и Хоробровский, в которых наибольшее число гласных беспоповцев и бесчисленное множество недоказанных последователей этой секты и всех её разветвлений.

            Из Юрьевского я снова попал в Ушаковщину[1] и волею-неволею должен был сидеть у помещика. Впрочем он кое-что рассказал и любопытное. Во 1-х сообщил мне, что в его дачах есть одно место, не носящее особого наименования, но освященное преданием, что там происходила битва между русскими и поляками, когда они ходили вокруг Углича. Во 2-х он смеялся над обыкновением жителей деревни Глинской и других соседних с нею – праздновать Пятницы, особенно Ильинскую. Он смеялся над этим, но я слушал серьезно, а теперь, собравши об этом более сведений, сообразивши все, смотрю на это иначе…

            Мне все это представляется какою-то сектою, или зародышем секты. И вот почему. Илия Пророк, чтоб ни говорили, на Руси заменил древнего Перуна: день его памяти чествуется особенно. Но в здешнем краю это чествование приняло особый характер. В честь Ильи Пророка вздумали праздновать последнюю пятницу перед Ильиным днем. В эту пятницу постятся, не работают. Другие пошли дальше и стали праздновать несколько пятниц. Третьи говорят: «все дни равны и следовательно праздновать все равно в понедельник, вторник, воскресенье или пятницу, – но уж если праздновать, то лучше в пятницу…» почему? Ясного ответа никто не дал мне, – но дело в том, что многие деревни, как на пример и самая Морская, где я нахожусь теперь, празднуют чуть-чуть не все пятницы в году. Но и тут есть разница: одни начинают праздновать пятницу с Пасхи, другие с девятой пятницы по Пасхе, третьи с первой пятницы Петрова Поста, и продолжают до Первого Спаса (1 августа), до Рождества Богородицы, до Покрова. Это празднование, как сказал я, состоит в посте, прекращении работ, в просьбах священнику, чтобы он служил по пятницам обедни… Конечно, я согласен, что все дни равны, да дело в том, что празднуя пятницу, считая её более достойной чествованья, они смотрят на воскресенье как на простой день, занимают[2] всеми работами, не ходят в церковь… Положим, что теперь это пятничанье не составляет секты, но оно может скоро обратиться в секту, в особый догмат новой секты. Тем скорее можем ожидать, что это поверье обратится в секту (если уже не обратилось), что этим воспользуются сектанты и тогда к невинному суеверному обычаю привьют другие понятия, другие требования… Да, на это «пятничанье» по моему мнению, должно обратить особенное внимание, следить за ним, сколько бы помещики и священники не смеялись над ним… Но от чего же эти поклонники пятниц любят молиться в особенности с «ручниками» – особыми подкладками под руки, когда кладут земные поклоны? Эти «подручники» принадлежность раскольников… Но от чего сегодня крестьяне из деревни Топтыгина, на вопрос мой: празднуют ли у них пятницу? Отвечали: нет, что-тут пусть как хотят, мы и по воскресеньям Богу молимся, да в Николу празднуем, да в оба вешнего и зимнего…

_______________________

[1] Сельцо Блюдов (прим. автора).

[2] Так в ркп.