II.

Одним из важнейших свидетельств мудрой государственной прозорливости Императрицы Екатерины II служит великое значение, которое она придавала народному образованию

   Однимъ изъ важнѣйшихъ свидѣтельствъ мудрой государственной прозорливости Императрицы Екатерины II служитъ великое значеніе, которое она придавала народному образованію. Съ перваго года вступленія на престолъ и до своей кончины, она признавала главнѣйшею своею обязанностью повсемѣстное устройство въ Имперіи правильныхъ общественныхъ училищъ. Государыня смотрѣла на школы, какъ на сильное орудіе въ рукахъ верховной власти для направленія религіознаго и гражданскаго воспитанія народа и для развитія его благосостоянія.

29 ноября 1762 года была издана «Инструкція Коммиссіи о церковныхъ имѣніяхъ»[1]). Ею повелѣвалось: «въ двухъ или трехъ монастыряхъ каждой епархіи учредить малыя гимназіи, въ которыхъ обучать Русскаго и самыхъ первыхъ основаній Латинскаго языка, въ которыхъ когда довольно обучатся и примѣчена будетъ чья-либо острота и способность къ продолженію высшихъ наукъ, такихъ переводить въ училищные домы епархіальные для принятія высшихъ наукъ, чего ради таковымъ домамъ опредѣлить штаты и по онымъ суммы на ихъ содержаніе».

   Указомъ 15-го декабря 1763 года^[2]) о раздѣленіи Сената на шесть департаментовъ, на третій департаментъ было возложено, въ числѣ многихъ, весьма разнообразныхъ дѣлъ, завѣдываніе дѣлами по академіи наукъ, по университету и по академіи художествъ. Изъ напечатаннаго въ настоящей книгѣ опредѣленія этого департамента^[3]) 15-го марта 1800 года видно, что онъ завѣдывалъ также дѣлами, касавшимися всѣхъ училищъ въ Имперіи.

   Въ 1763 году была издана 1-я часть, а въ 1767 году 2-я и 3-я части «Генеральнаго плана Московскаго воспитательнаго дома»[4]). Всѣ три части написаны И. И. Бецкимъ подъ руководствомъ Императрицы. Въ 3-й части приведены имена писателей: Ксенофонта, Цицерона, Сенеки, Плутарха, Марка Аврелія, Пуффендорфа и Локка. Екатерина II особенно сочувствовала идеямъ Локка о воспитаніи. Онъ называется въ генеральномъ планѣ «любви достойнымъ и премудрымъ».

   Въ 3-й части плана говорится, между прочимъ:

   «Чему учиться питомцамъ обоего пола: познаніе вѣры, рисовать, писать, читать, ариѳметика, географія, искусство вести счетныя книги, правила гражданской жизни, управляемой законами отечества.

   «Буде начальники сего дома хотятъ, чтобъ дѣти научилися добродѣтели, должно имъ, прежде всего, учителей и приставниковъ (т. е. воспитателей) учинить добродѣтельными и примѣра достойными.

   «Нужно, чтобъ приставники были изъ Россійскихъ. Можно ли, чтобъ сіи дѣти признавали иностранныхъ родителями своими и оказывали имъ, какъ долгъ велитъ, любовь и дружбу? Ежели, по необходимости, употреблены будутъ къ тому иноземцы, могутъ ли они во всемъ подавать примѣръ питомцамъ, быть съ ними въ церкви и во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ правила вѣры совершаются?

   «Главное намѣреніе, что до воспитанія касается, требуетъ произвести питомцевъ здоровыхъ, крѣпкихъ, бодрыхъ, способныхъ служить отечеству художествомъ и ремесломъ, составить въ нихъ разумъ и сердце такъ, чтобы они не только сами себѣ полезны, но и добрыми христіанами и вѣрными гражданами были.

   «Лучше стараться произвести такое воспитаніе, чтобъ полезные отъ учителей примѣры назидали разумъ и сердце питомцамъ, нежели предпринимать просвѣщеніе ихъ больше того, что требуетъ званіе, къ которому назначаются».

   Потребность въ пересмотрѣ государственнаго и гражданскаго законодательства и въ составленіи свода законовъ, соотвѣтствующихъ духу времени, ощущалась давно въ Россіи.

   Въ 1767 году Екатерина приказала различнымъ правительственнымъ учрежденіямъ и сословіямъ избрать изъ своей среды представителей или депутатовъ и выслать ихъ въ Москву, въ учрежденную тамъ Коммиссію для составленія новаго уложенія. Депутаты были снабжены отъ избравшихъ ихъ учрежденій и сословій наказами.

   30-г0 іюля 1767 года былъ изданъ «Наказъ Коммиссіи о составленіи новаго уложенія»[5]). Рукописный подлинникъ этого Наказа, — на 122 1/2 листахъ, изъ коихъ 110 1/2 писаны рукоюИмператрицы, — хранится въ Императорской Академіи Наукъ. Наказъ состоитъ изъ 22 главъ и 655 статей и касается всѣхъ сторонъ народной жизни. Онъ начинается слѣдующею молитвою Императрицы: «Господи Боже мой! Вонми ми и вразуми мя, да сотворю судъ людемъ Твоимъ по закону святому Твоему судити въ правду».

   Въ ст. 245 Наказа говорится: «Хотите ли предупредить преступленія? сдѣлайте, чтобъ просвѣщеніе распространилось между людьми».

   Глава XIV Наказа (статьи 348—356) посвящена воспитанію въ семействахъ и училищахъ. Въ ней указывается, что дѣтей слѣдуетъ воспитывать въ страхѣ Божіемъ, пріучать къ исполненію десяти заповѣдей и постановленій Восточной Греческой вѣры и развивать въ нихъ любовь къ отечеству и послушаніе законамъ и правительству, «пекущемуся по волѣ Божіей о благѣ ихъ на земли».

Въ наказахъ депутатамъ разбросано много любопытныхъ и характерныхъ свѣдѣній о тогдашнемъ состояніи училищъ въ Россіи и предположеній о лучшемъ ихъ устройствѣ. Депутатскіе наказы свидѣтельствуютъ, что во всѣхъ слояхъ Русскаго народа настойчиво высказывалась тогда потребность въ образованіи. Для примѣра приведемъ нѣсколько выписокъ изъ депутатскихъ наказовъ, напечатанныхъ въ ХLIІІ томѣ «Сборника Императорскаго Русскаго Историческаго Общества».

   Въ наказѣ Академіи Наукъ[6]) говорится, что училища должны быть двухъ степеней: гимназіи или низшія училища и университеты или верховныя училища, «не упоминая о самыхъ начальныхъ училищахъ, которыя какъ въ деревняхъ, такъ и во всѣхъ городахъ въ каждомъ почти приходѣ находятся». Академія изъявляетъ готовность составить проектъ низшимъ и верховнымъ училищамъ, если ей будетъ дано на это полгода времени.

   «Учители чужестранцы, обучающіе наше юношество въ домахъ, конечно больше вреда нежели пользы намъ приносятъ потому, что несравненно большая часть негодныхъ, нежели хорошихъ сюда выѣзжаютъ… Мадамы, также и мамзели пользуются преимуществами учить и воспитывать наше юношество, безъ одобрительнаго свидѣтельства о своемъ поведеніи, а въ самомъ дѣлѣ многія изъ нихъ не только худаго, но и безчестнаго поведенія. Для чего академія за полезное почитаетъ, чтобы выѣзжающіе учители и учительницы привозили съ собою одобрительныя въ поведеніи своемъ, достовѣрныя свидѣтельства и представляли бъ оныя при экзаменѣ».

   Главная Полиція въ своемъ наказѣ 2[7]) высказываетъ желаніе, «дабы училища страха и закона Божія не для однихъ приготовляющихся въ духовные чины, но и для всѣхъ вообще приведены были въ желаемое состояніе, ибо страхъ Божій, раждающій въ сердцѣ человѣческомъ добродѣтель, не требуетъ строгости законовъ.

   «Доброе воспитаніе дѣтей сколь нужно, извѣстно всякому благоразумному человѣку… Но какъ онаго въ городахъ всей Имперіи, а паче что до среднихъ и мелкихъ мѣщанъ принадлежитъ, совсѣмъ нѣтъ, то испрашиваетъ Полиція милостивѣйшаго, нужнѣйшаго объ нихъ узаконенія».

   «Дирекціонная Коммиссія», составленная изъ небольшаго числа вліятельнѣйшихъ депутатовъ, руководила дѣйствіями главной и была ея исполнительнымъ органомъ.

   Дирекціонная Коммиссія полагала раздѣлить училища на три рода[8]):

1. Школы или низшія училища, для обученія чтенію, письму, ариѳметикѣ и катихизису. Эти школы могутъ быть въ городахъ по приходамъ, въ селахъ и деревняхъ; вольные учителя могутъ заводить школы, гдѣ пожелаютъ, и обучать въ нихъ не только начальнымъ основаніямъ наукъ, но и иностраннымъ языкамъ. Грамотѣ учить указывается по церковнымъ книгамъ и по гражданскимъ законамъ, которые, согласно съ 158 статьею Наказа, предполагалось изложить простымъ, общедоступнымъ языкомъ и распространить въ народѣ.
2. Гимназіи и семинаріи или среднія училища, для обученія Латинскому и Греческому языкамъ, исторіи, географіи, философіи, математикѣ и богословію. Эти учебныя заведенія предполагалось открывать въ городахъ и при архіерейскихъ домахъ.
3. Университеты, въ иныхъ мѣстахъ называемые академіями, суть верховныя училища и содержатъ четыре факультета: богословскій, юридическій, медицинскій и философскій. Въ университеты поступаютъ изъ гимназій и семинарій. Университетамъ надлежитъ быть только въ знатныхъ городахъ.

   7-го ноября 1775 года было обнародовано «Учрежденіе для управленія губерній Всероссійскія Имперіи»[9]). Въ каждой губерніи, подъ предсѣдательствомъ губернаторовъ, были открыты Приказы Общественнаго Призрѣнія для завѣдыванія учебными и благотворительными заведеніями.

   «Въ разсужденіи народныхъ школъ, — говорится въ § 384 Учрежденія для управленія губерній — Приказъ Общественнаго Призрѣнія имѣетъ стараться, чтобъ оныя были установлены:

   «1. По всѣмъ городамъ, а потомъ въ тѣхъ многолюдныхъ селеніяхъ, кои подсудны Верхней Расправѣ, для всѣхъ тѣхъ, кои добровольно пожелаютъ обучаться въ оныхъ, въ чемъ, однакоже, не чинить никому принужденія, но отдать на волю родителей отдавать дѣтей въ школы или оставлять ихъ дома;

   «2. Чтобъ неимущіе могли учиться безъ платежа, а имущіе за умѣренную плату;

   «3. Ученіе въ народныхъ школахъ имѣетъ на первый случай состоять въ наученіи юношества грамотѣ, рисовать, писать, ариѳметикѣ; дѣтей Греко-Россійскаго исповѣданія учить катихизису для познанія основаній православныя вѣры, толкованію десяти заповѣдей Божіихъ для вкорененія нравоученія всеобщаго;

   «4. Во всякой школѣ надлежитъ имѣть смотрѣніе, дабы горницы были чисты и всякій день выметены и воздухъ въ нихъ перемѣнялся открытіемъ оконъ лѣтомъ во весь день, а зимою всякій день на короткое время, дабы дѣти отъ духоты въ горницахъ не претерпѣли въ здоровьѣ своемъ поврежденія;

   «5. Ученіе производиться имѣетъ всякій день, выключая воскресныхъ и табельныхъ дней, но не болѣе двухъ часовъ сряду по утру, да двухъ часовъ сряду послѣ обѣда для однихъ дѣтей одной наукѣ; по средамъ же и субботамъ послѣ обѣда дается отдохновеніе;

   «6. Учителямъ запрещается наказывать дѣтей тѣлеснымъ наказаніемъ;

   «7. Приказъ Общественнаго Призрѣнія имѣетъ прилежное попеченіе, чтобъ учители и школы все опредѣленное получали повсюду исправно; нерадивыхъ же и неисправныхъ учителей, по разсмотрѣніи жалобъ, смѣняетъ и опредѣляетъ на мѣста ихъ радѣтельныхъ и исправныхъ».

   Приведенныя выписки изъ генеральнаго плана Московскаго воспитательнаго дома и изъ Учрежденія для управленія губерній особенно любопытны потому, что представляютъ первыя, обнародованныя Екатериною II, постановленія о начальныхъ училищахъ. Въ этихъ постановленіяхъ поименованы обязательные предметы преподаванія, но не установленъ точнымъ образомъ учебный курсъ; въ нихъ не указывается на необходимость заняться приготовленіемъ учителей и составленіемъ и печатаніемъ учебныхъ книгъ, соотвѣтствующихъ новымъ требованіямъ учебнаго курса. Неполнота этихъ постановленій объясняется тѣмъ, что въ 1775 году Императрица была еще не довольно знакома со всѣми условіями и требованіями школьной организаціи.

   Изъ писемъ Императрицы къ Гримму, напечатанныхъ Я. К. Гротомъ въ XXIII томѣ Сборника Императорскаго Русскаго Историческаго Общества (изд. 1878 г.), и изъ прекрасной статьи того же ученаго: «Заботы Екатерины II о народномъ образованіи, по ея письмамъ къ Гримму», можно судить о томъ, съ какою любовью Императрица собирала отвсюду матеріалы по народному образованію, какъ внимательно изучала эти матеріалы и съ какою осмотрительностью, въ продолженіи многихъ лѣтъ, приготовлялась къ начертанію училищнаго устава и къ открытію общенародныхъ училищъ въ Имперіи.

   Скажемъ нѣсколько словъ о Мельхіорѣ Гриммѣ. Онъ былъ сынъ лютеранскаго пастора и родился въ 1723 году въ Регенсбургѣ. Двадцати пяти лѣтъ отъ роду онъ переселился въ Парижъ и сблизился тамъ со всѣми литературными знаменитостями; особенно друженъ былъ онъ съ Дидро.

   Въ 1773 году Гриммъ пріѣхалъ въ Петербургъ, въ свитѣ Дармштадтской маркграфини Каролины, и былъ представленъ Екатеринѣ II, которая почтила его особеннымъ вниманіемъ. Ему было предложено вступить въ Русскую службу и заняться устройствомъ народныхъ училищъ; но Гриммъ отклонилъ отъ себя это предложеніе.

   При отъѣздѣ его изъ Россіи Императрица выразила желаніе начать съ нимъ переписку, которая и продолжалась до самой кончины Государыни.

   Въ 1776 году Гриммъ вторично прибылъ въ Петербургъ и прожилъ здѣсь около года. Императрица снова предложила ему остаться въ Россіи и заняться устройствомъ училищъ, но Гриммъ не рѣшился принять на себя эту обязанность.

   Приводимыя вслѣдъ за симъ, въ хронологическомъ порядкѣ, выписки изъ писемъ Екатерины II къ Гримму рисуютъ ту постепенность, съ какою созрѣвала въ ея умѣ мысль объ устройствѣ народнаго образованія въ Россіи.

        1775-й годъ.

       № 14, 27-го февраля. «Послушайте, господа философы, не принадлежащіе ни къ какой сектѣ: вы бы сдѣлали прекрасное дѣло, еслибъ составили планъ для обученія молодыхъ людей, начиная отъ азбуки до университета… Меня увѣряютъ, что необходимы три разряда училищъ… но я затрудняюсь составить себѣ понятіе объ университетѣ, который управлялъ бы во-первыхъ гимназіями, а во-вторыхъ училищами… Во всякомъ случаѣ, пожелаете ли вы или не пожелаете исполнить мою просьбу… но я стану просматривать Энциклопедію и навѣрное извлеку изъ нея то, что мнѣ надо»[10]).

       № 17, 29-го апрѣля. Екатерина II сообщаетъ Гримму, что ее очень занимаетъ чтеніе сочиненія г-жи д’Эпинэ: Соnѵегsаtiobs d’Еmіlіе. «Не могу оторваться отъ этого чтенія. Когда прочту эту книгу, то непремѣнно велю ее перевести на Русскій языкъ. Это не только прекрасная, но и чрезвычайно полезная книга для всѣхъ, интересующихся воспитаніемъ»[11]).

   № 18, 16-го іюня. «Искренно васъ благодарю за прекрасную статью о школахъ. Я тщательно буду ее сохранять и воспользугось ею, когда доведу до конца дѣло, которымъ теперь занимаюсь»[12]).

   Екатерина II была тогда занята изданіемъ «Учрежденія для управленія губерній Всероссійскія Имперіи». Этотъ государственный актъ былъ обнародованъ 7-го ноября.

   № 26, 29-го ноября. «Я получила статью. Дидро о школахъ и искренно благодарю за нее васъ обоихъ»^[13]).

   1776-й годъ.

   № 27, 20-г0 января. «Я получила большую книгу Дидро и займусь ею, когда дойдетъ очередь до университетовъ» ^[14]).

   № 39, 22-го августа. «Послушайте наконецъ меня и возвращайтесь скорѣе. Главное, возвращайтесь, когда пожелаете и когда возможно» [15]).

      На страницахъ 696 и 697 напечатано письмо Государыни безъ обозначенія мѣсяца и числа. Въ этомъ письмѣ говорится: «Екатерина Вторая, не смотря на свое могущество и добрую волю, не въ состояніи, по неимѣнію помощниковъ, сдѣлать для Россіи многихъ полезныхъ дѣлъ и, между прочимъ, не можетъ открыть училищъ низшихъ, среднихъ и высшихъ… Если вы согласитесь остаться у насъ, тогда и вы и я скажемъ, что вы получили возможность принести большую пользу государству. Только вы одинъ можете оказать пользу въ этомъ дѣлѣ, и гораздо болѣе, чѣмъ я, такъ какъ вы знаете дѣло лучше меня» ^[16]).

      1776-й годъ.

      № 44, 17-го ноября. «Ожидаю съ большимъ нетерпѣніемъ вашего мнѣнія о дѣлѣ учительства»[17]).

      1777-й годъ.

      № 67, 7-г0 декабря. «Я положила, не читая, Нѣмецкую рукопись барона Дальберга въ ящикъ, въ которомъ хранится собираемая мною

коллекція статей о школахъ, гимназіяхъ и университетахъ, и ожидаю съ нетерпѣніемъ другихъ обѣщанныхъ вами статей. Я ими воспользуюсь, когда наступитъ время»[18]).

        1780-й годъ.

        № 92, 2-го февраля. «Вы, кажется, не подозрѣваете, что Императрица желала бы иногда заставить работать и что не ея вина, если дѣло не двигается потому, что не все еще приготовлено къ тому, чтобъ дѣло пошло. Къ числу такихъ дѣлъ принадлежитъ то, на которое я васъ приглашала, когда вы были у насъ. Яблоко, пока не созрѣло, никуда не годится. Что касается проекта г. Дальберга, то это невозможно. Предъ Богомъ тысяча лѣтъ — какъ мигъ единый. Однимъ годомъ ранѣе или позже — ничто для государства. Надо, чтобъ яблоко созрѣло. Конечно, это скучно, но иначе нельзя. Для меня самой надо по крайней мѣрѣ годъ времени, чтобъ изучить каждое дѣло… Пришлите мнѣ одинъ или два экземпляра Соnѵеrsations d‘Еmіlіе. Это прекрасная книга. Благодаря ей, я заслужила доброе ко мнѣ расположеніе маленькаго моего друга Александра»^[19]) (Государыня говоритъ о своемъ старшемъ трехлѣтнемъ внукѣ, будущемъ Императорѣ Александрѣ Павловичѣ).

        № 93, изъ Пскова, 14-го мая. «Вотъ два мѣсяца, какъ я, между дѣломъ, занимаясь законодательными трудами, для развлеченія составляю маленькую азбуку съ нравоученіями для Александра… Въ азбукѣ много картинокъ…»^[20]).

        Въ этомъ письмѣ Екатерина II сообщаетъ о своемъ свиданіи, 25 мая, въ Могилевѣ на Днѣпрѣ, съ Австрійскимъ императоромъ Іосифомъ II. Это свиданіе повліяло на рѣшеніе вопроса объ устройствѣ въ Россіи учебной части.

   «Я пріѣхала въ Могилевъ, — пишетъ Императрица 25-го мая, — вчера вечеромъ и нашла здѣсь г. Фалькенштейна, который прибылъ двумя сутками ранѣе меня… Мы провели вмѣстѣ весь вчерашній день… Однимъ изъ предметовъ нашихъ бесѣдъ были школы и, судя по тому, что я о нихъ слышала, нормальныя школы — это отличная выдумка; но для нихъ потребуются искусные учителя»[21]).

   № 95, 24-го іюля. «Увѣдомьте меня, прошу васъ, какъ смотритъ баронъ Дальбергъ на нормальныя школы. Я такъ много слышала о нихъ хорошаго, что пожелала имѣть всѣ изданныя для этихъ школъ книги и получила ихъ отъ самого графа Фалькенштейна»[22]).

   № 96, 7-Г0 сентября. «Четыре тысячи даровыхъ школъ, и въ добавокъ къ нимъ нравственныя поученія, не сдѣлаютъ людей благоразумнѣе… Наступитъ очередь г. барона Дальберга. Ожидаю его мнѣнія о нормальныхъ школахъ. Никогда не заставятъ меня бояться народа просвѣщеннаго. Но спрашивается: когда народъ сдѣлается просвѣщеннымъ и когда между просвѣщенными людьми перестанутъ попадаться негодяи съ фальшивымъ умомъ и видомъ, шарлатаны, жалкая посредственность и люди, болѣе способные портить, нежели вести дѣло, какъ слѣдуетъ?»[23])

     1781-й годъ.

   № 99, 14-го апрѣля. «Прошу передать мою большую благодарность автору Соnѵеrsations d’Еvіlіе. Я слѣдую его методѣ, занимаясь со старшимъ моимъ внукомъ, и это мнѣ удается очень хорошо»[24]).

   № 101, 25-го іюня. «Изъ азбуки Александра мы извлекли то, что можетъ годиться для всѣхъ, и сдѣлали теперь изъ этого извлеченія Русскую азбуку. Въ двѣ недѣли разошлось здѣсь 20.000 экземпляровъ. Эта азбука будетъ акушеркою всѣхъ будущихъ нашихъ умныхъ головъ»[25]).

       Я. К. Гротъ, въ своей статьѣ: «Заботы Екатерины II о народномъ образованіи, по ея письмамъ къ Гримму», замѣчаетъ, что азбука, составленная Императрицею, была напечатана въ 1781-мъ году въ Петербургѣ, подъ заглавіемъ: «Россійская азбука для обученія юношества чтенію, напечатанная для общественныхъ школъ по Высочайшему повелѣнію».

        Въ залѣ Департамента Народнаго Просвѣщенія, въ шкафѣ, гдѣ хранятся подлинныя Высочайшія повелѣнія Екатерины II, находится небольшаго формата сафьянная папка и въ ней четыре рукописныхъ учебника съ резолюціями на каждомъ учебникѣ, рукою Императрицы: «Быть по сему». Въ числѣ этихъ учебниковъ находится букварь, подъ заглавіемъ: «Россійскій букварь для обученія юношества чтенію, изданный при учрежденіи народныхъ училищъ въ Россійской Имперіи, по Высочайшему повелѣнію царствующей Императрицы Екатерины Вторыя. Въ Санктъ-Петербургѣ, 1782 года». Въ этомъ букварѣ 37 страницъ. На заглавномъ его листѣ написано Императрицею: «Быть по сему. Въ С.-П-бургѣ, октября 19, 1782».

        № 104, 16-го сентября. «Позвольте мнѣ исправить маленькую ошибку… Вы называете сокращенную азбуку, напечатанную для малыхъ школъ въ Петербургѣ, азбукою Александра. Эта сокращенная азбука извлечена изъ азбуки Александра. Его азбука совсѣмъ другая и она еще не напечатана. Я буду просить графа Кобенцеля, чтобы онъ далъ мнѣ копію сдѣланнаго имъ перевода маленькой азбуки»[26]).

        1782-й годъ.

        № 108, 2-го апрѣля. «Не понимаю, откуда г. Фалькенштейнъ могъ получить большую азбуку Александра. Эта азбука не выходила изъ моего портфеля. Онъ смѣшалъ ее съ тою, которая напечатана для малыхъ школъ»[27]).

        1781-й годъ особенно памятенъ въ исторіи Русскаго просвѣщенія тѣмъ, что 7-г0 сентября этого года была основана Екатериною II «Коммиссія объ учрежденіи народныхъ училищъ» и открыто въ Петербургѣ, на суммы, отпущенныя изъ кабинета Императрицы и по утвержденному ею плану, первое народное училище.

   Съ этого дня можно считать, что дѣло народнаго просвѣщенія въ Россіи окончательно и твердо установилось.

   Вызванный Екатериною изъ Австріи, по рекомендаціи Іосифа II, директоръ Темешварскихъ училищъ, православный Сербъ Ѳедоръ Ивановичъ Янковичъ де-Миріево, по прибытіи въ Петербургъ, былъ немедленно представленъ Императрицѣ, которая причислила его къ Коммиссіи и поручила ему заняться приготовленіемъ учителей, переводомъ на Русскій языкъ Нѣмецкихъ учебниковъ, употреблявшихся въ Австрійскихъ школахъ, и составленіемъ плана для народныхъ училищъ.

   Продолжаемъ извлеченія изъ писемъ къ Гримму.

   Въ письмѣ № 111, 15 ноября, Императрица сообщаетъ: «Надѣюсь, что нормальныя школы, которыя я открываю, пойдутъ успѣшно. Онѣ уже на столько въ ходу, что для нихъ приготовляется двадцать учителей. Я очень обязана брату Іосифу, который далъ мнѣ опытнаго и знающаго человѣка, уже открывшаго сто школъ. Этотъ человѣкъ Греческаго исповѣданія и говоритъ по-Русски такъ же, какъ я, и даже лучше меня… Въ книгѣ для чтенія въ нормальныхъ училищахъ будутъ помѣщены извлеченія изъ ручной библіотеки Александра, изъ естественной исторіи профессора Палласа, изъ математики профессора Эпинуса и изъ Русской исторіи, составленной профессоромъ исторіи при академіи. Мы очень заняты приготовленіемъ учебниковъ и скоро кончимъ это большое и важное дѣло, которое въ ходу съ 1-го сентября»[28]).

   1784-й годъ.

   № 122, 5-Г0 апрѣля. «Извѣстно ли вамъ, или вы еще не знаете, что, благодаря Бога, у насъ въ Петербургѣ, въ теченіи года, открыто десять нормальныхъ школъ и въ нихъ болѣе тысячи учениковъ? Не замѣчаете ли вы, что у меня явилась большая охота хвастаться предъ вами?» [29]).

     1787-й годъ.

№ 162, 4-Г0 апрѣля. «Никогда я не писала катихизиса. Полагаю, что катихизисъ, который приписываютъ мнѣ, есть тотъ, который изданъ для нормальныхъ училищъ; но въ составленіи его я не принимала ни малѣйшаго участія»[30]).

       Въ позднѣйшихъ письмахъ къ Гримму Екатерина вовсе не касается вопроса объ устройствѣ народныхъ училищъ, такъ какъ этотъ вопросъ былъ уже въ 1782 году окончательно рѣшенъ. Изъ дѣлъ и журналовъ Коммиссіи объ учрежденіи народныхъ училищъ видно, что съ 1782 года Екатерина II стала съ особеннымъ вниманіемъ слѣдить за трудами Коммиссіи по составленію и изданію учебниковъ. Съ 1783 года она занялась внимательнымъ изученіемъ Русской исторіи по лѣтописямъ и продолжала заниматься ею до своей кончины.

       Въ письмахъ къ Гримму Екатерина сообщаетъ весьма обстоятельный отчетъ о своихъ историческихъ работахъ[31]).

       Приведемъ изъ этихъ крайне любопытныхъ писемъ нѣсколько выдержекъ, чтобы дать понятіе о томъ, съ какимъ увлеченіемъ Екатерина изучала Русскую исторію.

   1783-й годъ.

       № 118, 21 сентября. «Я пишу исторію въ свободныя минуты и печатаю ее въ одномъ Русскомъ журналѣ («Собесѣдникъ» княгини Дашковой). Это занятіе возбуждаетъ патріотическія чувства»^[32]).

   1784-й годъ.

       № 124, 8-го мая. «Я пристрастилась къ этой работѣ, которой посвящаю мои свободные часы. Я разбираю и изучаю родную исторію и убѣждена, что невозможно употреблять свой досугъ лучше и полезнѣе для своего государства»^[33]).

       1792-й годъ.

       № 211, 9-г0 мая. «Я ничего не читаю кромѣ того, что относится къ XIII вѣку и къ Россiи. Подручная моя библіотека состоитъ изъ сотни старинныхъ хроникъ. Я съ наслажденіемъ роюсь въ этомъ старомъ хламѣ»^[34]).

   1793-й годъ

   №218, 28 іюня. «Я зарылась въ исторіи или, правильнѣе, въ Русскихъ лѣтописяхъ, которыя люблю до безумія»[35]).

   1794-й годъ.

   № 229, 26-го августа. «Ни одна исторія не представляетъ столько лучшихъ и великихъ людей, какъ наша исторія. Я люблю эту исторію до безумія. По-моему, ни въ какой странѣ не можетъ быть недостатка въ людяхъ. Дѣло не въ томъ, чтобъ ихъ искать, а въ томъ, чтобъ умѣть пользоваться тѣми людьми, которые подъ рукою. О насъ всегда говорили, что у насъ безлюдье. Однако, дѣло у насъ шло своимъ порядкомъ. У Петра I были люди, не умѣвшіе писать и читать. Но развѣ дѣло оттого останавливалось? Итакъ, безлюдья нѣтъ. Напротивъ, людей много, но надо умѣть дать имъ ходъ. Все пойдетъ, если будетъ кому направлять»[36]).

   Приведенныя выдержки изъ писемъ къ Гримму свидѣтельствуютъ, что великое и новое дѣло учрежденія въ Россіи стройной системы народныхъ училищъ было задумано и доведено до конца одною Екатериною, которая, хотя и обращалась за совѣтами и указаніями къ различнымъ лицамъ, но дѣйствовала совершенно самостоятельно.

   Въ заключеніе, позволимъ себѣ привести указъ Екатерины II объ открытіи Коммиссіи объ учрежденіи народныхъ училищъ[37]):

   «Нашимъ тайному совѣтнику Завадовскому и дѣйствительнымъ статскимъ совѣтникамъ Эпинусу и Пастухову.

   «По намѣренію нашему учредить въ Имперіи нашей народныя школы, указали Мы собрать и перевести потребныя къ тому книги и, сверхъ того, для удобнѣйшаго изъясненія, призвали Мы одного изъ трудившихся въ устроеніи таковыхъ народныхъ школъ въ земляхъ владѣнія Его Величества Императора Римскаго, директора сихъ училищъ въ Темешварскомъ уѣздѣ, Ѳедора Янковнча, знаюшаго языкъ Россійскій и нашъ православный законъ исповѣдуюшаго. Соизволяя, чтобъ сіе полезное и необходимо нужное заведеніе во всей Имперіи нашей въ наилучшемъ порядкѣ и въ совершенномъ единообразіи учинено было, признали Мы за благо учредить особую Коммиссію подъ собственнымъ нашимъ вѣдѣніемъ, назначая васъ къ составленію оной, и въ слѣдствіе того повелѣваемъ: первое, книги, переведенныя и кои будутъ еще переведены въ пользу сихъ школъ, разсмотрѣть и все, что въ нихъ требуетъ исправленія для соглашенія съ закономъ нашимъ православнымъ и съ состояніемъ гражданскимъ Имперіи нашей, распорядить, представя Намъ, прежде изданія оныхъ въ печать, какія перемѣны и для чего сдѣланы; второе: изъ тѣхъ книгъ, кои до вѣры касаются, сообщать оныя преосвященному архіепископу Новгородскому, требуя его мнѣнія къ исправленію оныхъ; третіе: отъ директора Янковича планъ его о школахъ и всѣ представленія и изъясненія принимая, имѣть по онымъ надлежащее разсужденіе, и что положено будетъ, представлять Намъ на утвержденіе; четвертое: заведеніе народныхъ школъ начать со здѣшней губерніи, и именно съ той самой, которая въ первой части города на иждивеніи нашемъ учреждена, препоручая помянутому директору Янковичу, подъ вѣдѣніемъ вашимъ, ее устроить. А дабы вы извѣстны были, коликое число учителей къ таковому заведенію можно заимствовать изъ разныхъ мѣстъ, — доставлены вамъ будутъ полученные Нами списки, по которымъ вы нужное число ихъ истребовать не оставьте, дабы они, подъ руководствомъ означеннаго Янковича, въ образѣ ученія наставлены быть могли. Екатерина.

   Въ Царскомъ Селѣ, сентября 7-го дня 1782 года».

   Въ этомъ указѣ изложена программа, которою руководилась Коммиссія объ учрежденіи народныхъ училищъ до самаго ея упраздненія и до замѣны ея Министерствомъ Народнаго Просвѣщенія.

______________

[1] П. С. З. № 11716.

[2] П. С. З. № 14392.

[3] № 37, стр. 157.

[4] П. С. З. №№ 11908 и 12957.

[5] П. С. З. № 12949.

[6] Стран. 372, ст. 3 и 4.

[7] Стр. 302, статья 36, и стр. 350, статья 331.

[8] «Исторія Россіиской Академіи“, М. И. Сухомлинова, вынускъ 1 (СПБ., изданіе 1874 г.), стр. 78, 383 и 384.

[9]  П. с. з. № 14392.

[10] Écoutez un peu, messieurs les philosophes, qui ne faites point secte: vous seriez des gens charmants, si vous aviez la charité de dresser un plan d’étude pour les jeunes gens, depuis l’ABC jusqu’à l’université .. On me dit qu’il faut trois sortes d’écoles… je suis fort en peine d’avoir une idée d’université, de sa régie de gymnases et de sa régie d’écoles… En attendant que vous acquiesciez ou n’acquiesciez pas à ma prière .. je m’en vais feuilleter l’Encyclopédie; oh, pour sûr j’y prendrai par les oreilles tout ce qu’il me faut!

[11] Je ne peux pas les quitter, et dès que je pourrai m’en séparer, je les ferai traduire en Russe. C’est un livre non seulement charmant, mais de toute utilité pour quiconque s’intéresse à l’éducation.

[12] Je vous remercie bien sincèrement rie votre excellent écrit sur les écoles, que je garderai bien soigneusement pour en faire mon profit, dès que la besogne que j’ai sur les bras sera finie.

[13] J’ai reçu ie traité de m. Diderot sur les écoles et je vous en remercie bien sincèrement tous les deux.

[14] J’ai reçu le gros livre de Denis Diderot et je le lirai lorsque l’article des universités sera mis sur le tapis.

[15] Mais, écoutez donc, revenez le plutôt, le mieux, et revenez surtout quand vous le voudrez et le pourrez.

[16] Catherine Seconde.. avec toute puissance et toute bonne volonté en elle existante, ne saurait créer en Russie bien des choses utiles sans aides, et nommément écoles basses, moyennes et hautes… En cas que vous restiez… vous diriez et je dirais: vous voilà devenu bien utile à l’Empire, et il n’y a que vous qui puissiez l’être pour cette partie, et même plus que moi, vu que vous entendez cela bien mieux que moi.

[17] J’attends toujours avec impatience vos réflexions über das Schulmeisterhandwerk.

[18] J’ai serré le manuscrit Allemand du baron Dalberg tout de suite, sans le lire, dans le tiroir, où repose la collection que j’amasse d’écrits sur.les écoles, gymnases et universités, et j’attends avec impatience tout ce que vous pouvez encore m’envoyer sur ce sujet, selon votre promesse, parce qu’en temps et lieu tout cela pourra s’employer.

[19] Vous paraissez ignorer que l’impératrice souvent voudrait faire travailler à une partie et que ce n’est pas faute de vouloir qu’on n’y travaille pas, mais parce que toutes chosés propres à ce travail ne sont pas dans l’état requis pour ce travail. Celle, à laquelle je désirais que vous con­tribuiez lors de votre dernier séjour ici, était de ce nombre. Monsieur, une pomme ne vaut rien avant que d’être mûre… Pour le plan de m de Dalberg — das ist niclit moglich… Devant Dieu mille ans sont comme un clin-d’oeil. Un an de plus au grand tout de l’Empire est peu de chose. Il faut que pomme mûrisse. Il est vrai que c’est ennuyeux, mais il est impossible de faire autrement, parce qu’à moi-même il faut au moins un an pour m’instruire sur chaque chose… Envoyez moi, s’il vous plaît, un ou deux exemplaires des «Conversations d’Emilie», car c’est un excellent livre, et la pratique de ce livre m’a mise si fort dans les bonnes grâces de mon petit ami m. Alexandre.

[20] Depuis deux mois, tout en lcgislotant, j’ai entrepris pour mon amusement, à l’usage de m. Alexandre, un petit ABC de maximes… Mon ABC est farci d’estampes…

[21] Je suis arrivée ici hier au matin et j’y ai trouvé m. de Falkenstein, établi depuis deux fois 24 heures… Nous avons passé toute la journée d’hier ensemble… Il faut que je vous dise que ces écoles ont fait hier un des objets de nos conversations et que, celon ce que j’en ai entendu, ces Normalschulen sont d’excellentes inventions; mais il nous faudra des Normalschulmeister.

[22] Je vous prie de me faire savoir… ce que ce baron de Dalberg pense des Normalschulen. Par le bien que j’en ai appris, je me suis mise en possession de tous les livres qui y servent et je les tiens de la propre main du comte de Falkenstein.

[23] Quatre mille écoles gratis ne rendent pas les hommes plus sages, ni les prêches de morale… Viendra le tour de m. le baron de Dalberg. J’attends son avis sur les Normalschulen. Jamais on ne me fera craindre les peuples instruits. Mais quand le seront-ils, et quand est ce que parmi les gens instruits il cessera d’y avoir des gredins avec faux esprit et fausse visière et des frères George et des mittelmàssige Passganger et des gens plus propres à gâter, qu’à bien faire?

[24] Remerciez bien de ma part, s’il vous plaît, l’auteur des «Conversations d’Emilie»; j’emploie sa méthode avec l’aîné de mes petits-fils, et cela me réussit très bien.

[25]De l’ABC de m. Alexandre nous avons extrait ce qui peut servir pour tout le monde, et cela fait l’ABC Russe présentement. De cet ABC dans quinze jours on a vendu ici en ville vingt mille exemplaires. C’est cet ABC, qui va devenir l’accoucheur de toutes nos cervelles futures.

[26] Permettez moi de corriger une petite erreur… Vous appelez le petit ABC, imprimé pour les petites écoles de Pétersbourg, l’ABC de monsieur Alexandre. Ce petit ABC a été tiré de celui de monsieur Alexandre, mais celui de monsieur Alexandre n’est point imprimé encore et c’est bienautre chose. Je m’en vais prier le comte Cobenzel de me donner une copie de sa traduction du petit ABC…

[27] Je ne sais où m. de Falkenstein peut avoir pris le grand ABC de monsieur Alexandre puisqu’il n’est pas encore sorti de mon portefeuille, et celui pour qui il est, n’a encore que le vulgaire, imprimé pour les petites écoles.

[28] J’espère, que les écoles normales, que je vais établir et qui sont si bien en train qu’on instruit céans vingt maîtres, grâce à, frère Joseph, qui m’a prêté un factotum, qui a établi déjà cent écoles, qui est de la religion Grecque et qui parle russe comme et mieux que moi… Und das Lesebuch der künftigen Normalschulen wird aus der Alexandrinischen Handbiblio- tliek zusammengeflickt, die Naturalliistorie von Professor Pallas, die Mathematik von Professor Aepinus, die Russische Historié vom Professor der Historié bei der Akademie, und so flicken wir jetzt die Schulbüeher zusammen: grosses Yornehmen, welches wie ein Blitz zu Stande komrnen wird, denn ailes dieses ist seit dem ersten September auf dem Tapete…

[29] Vous savez ou vous ne savez pas que, Dieu merci, nous sommes aussi à Pétersbourg avec 10 Normalschulen dans un an et dans ces dix écoles il y a plus de 1000 écoliers. Ne me trouvez- vous pas une très grande envie de me vanter devant vous?

[30] Jamais je n’ai fait de Religions-Katechismus. Je crois qu’on a mis sur mon compte celui des écoles normales, qui est sorti de la Commission des écoles et auquel je n’ai aucune part quelconque.

[31] См. письма к Гримму: за 1783 годъ, №№ 113, 114, 116,117 и 118; за 1784 годъ, №№ 122, 124, 134 и 135; за 1785 годъ. № 139; за 1792 годъ, № 211; за 1793 годъ № 218; за 1794 годъ № 229 и за 1795 годъ №№ 238 и 241.

[32]) J’écris l’histoire dans mes heures de loisir. Cette histoire s’imprime dans un journal Russe… On y trouve un zèle inculqué pour la patrie, qui chauffe le sentiment.

[33]J C’est un ouvrage charmant pour elle et tout à fait attachant, d’autant plus que nous employons à cela nos heures de loisir, et je crois qu’il est impossible de se délasser plus utilement pour l’Empire, qu’en débrouillant et arrangeant son histoire.

[34]) Je ne lis rien du tout, à moins que cela ne soit du treizième siècle et n’ait rapport à l’histoire de Russie. Une centaine de vieilles chroniques font ma bibliothèque portative. C’est un plaisir que de s’enfouir dans ces vieux fatras.

[35] Je suis enterrée dans l’histoire ou plutôt dans les chroniques de la Russie,’que j’aime jusqu’à la folie.

[36] Nulle histoire ne fournit ni de meilleurs, ni de plus grands hommes que la nôtre. J’aime cette histoire jusqu’à la folie… Selon moi, aucun pays n’a disette d’hommes. Ne s’agit pas de chercher, s’agit d’employer ce qu’on a sous sa patte. On a dit continuellement de nous, que nous avions disette d’hommes. Malgré cela, toute chose s’est faite. Pierre I en avait qui ne savaient ni lire, ni écrire. Eh bien, les choses n’allaient-elles pas? Ergo: n’y a pas disette d’hommes; y a multitude, mais il faut faire aller. Tout ira, s’il y aura cet autre faisant-aller.

[37] Архив Мин. Нар. Пр., № 36718, карт. 1.