Волжские бурлаки. Ч. 7

          Въ опасныхъ мѣстахъ, чтобы не попасть на косу или на огрудокъ, такъ какъ фарватеръ (по крайней мѣрѣ въ 1855-мъ году) не обозначался знаками — мѣряютъ глубину наметками или наметными шестами. На рукояткѣ шеста укрѣпляется шарикъ, чтобъ было удобнѣе упирать конецъ шеста плечомъ. Этотъ шарикъ называется табакъ, табачекъ. Когда мѣряютъ глубину, то кричатъ: если запасной глубины 1½ четверти — «по верхнюю!», если запасу воды всего только какихъ нибудь два вершка — «по нижнюю!», значитъ мелко, берегись; а если наметка не маячитъ, т. е. не хватаетъ дна, кричатъ — «по табакъ!», значитъ, иди смѣло.

          Въ дождливое, поводливое лѣто, суда ходятъ по Волгѣ въ меженную пору, безъ особеннаго затрудненія; за то, въ знойное, сухое время, особенно когда подуютъ верховне вѣтры, — плаваніе дѣлается чрезвычайно труднымъ и опаснымъ для глубокихъ судовъ. «Когда это бывало, замѣтилъ мой разскащикъ, чтобъ на Телячьемъ броду ([1]) было около Петровки (29 іюня) менѣе 6-ти четвертей воды? Вотъ я 35-ть лѣтъ бурлачу, а этого не бывало да и не слыхиваль, а вотъ три лѣта тому, какъ на этомъ перекатѣ было воды всего 4½ четверти. Такъ вотъ бурлаки тогда, ужъ можно сказать, что натерпѣлись: и не приведи Богъ, просто была бѣда» ([2]).

          Въ мелководье, глубокія суда, подходя къ перекатамъ, паузятся. Нѣкоторые сутохозяева имѣютъ для этого свои паузки (гусянки, тихвинки и другія мелкосидящія суда) и паузятся своимъ народомъ. Другіе хозяева, для перевалки, нанимаютъ въ береговыхъ селеніяхъ крестьянъ, которые пріѣзжаютъ съ своими паузками, берутъ грузъ, чтобъ облегчить судно, переправляютъ его чрезъ мелкое мѣсто и, выведя судно на глубокую воду, снова его нагружаютъ.

          Здѣсь считаю неизлишнимъ приложить нѣсколько мѣстныхъ техническихъ словъ, объясняющихъ случайности волжскаго фарватера.

          Перекатомъ называется мель поперегъ всей рѣки. Глубокія суда, въ мелководье, должны непремѣнно паузиться, чтобъ пройти чрезъ перекатъ.

          Стреженъ — фаватеръ.

          Ятовъ — самое глубокое мѣсто въ фарватерѣ.

          Прибрежныя мели называются косами. Лѣвая береговая мель называется нижнею косою, а правая — верхнею косою. Если мель только на одномъ берегу, а на другомъ берегу вовсе нѣтъ мели, то ее называютъ побочень. Мель, среди рѣки, называется осередокъ. Гребень или край мели, называется застругою.

          Гряда — прибрежные подводные камни.

          Огрудокъ — подводные камни среди рѣки.

          Осередышъ — островъ среди рѣки.

          Ворота — узкій фарватеръ между косами.

          Заманиха — глубокое мѣсто между косами и берегомъ. Принимая заманиху за стрежень, нѣкоторые новички идутъ въ нее и попадаютъ какъ въ западню. Струя воды, стѣсненная въ воротахъ, стремится въ этомъ мѣстѣ съ особенною быстротою и, по выходѣ изъ воротъ, теченіе обращается, частію, въ заманиху; это обратное теченіе называется суводъ.

          Волга, сказываютъ бурлаки, рѣка мудреная. Стрежень мѣняется что ни весна. Рѣчное дно — сыпучій песокъ; такъ и ходитъ съ мѣста на мѣсто. Судовой ходъ нынче здѣсь, а на будущую весну, смотришь, — тутъ намыло песчаную косу, такъ что и дощаникъ не пройдетъ, — а коренная струя повернула вонъ туда, гдѣ теперь песокъ и тамъ промыла себѣ ворота. Не только новичку, да и знающему лоцману надо идти по Волгѣ осторожно, не то какъ разъ посадишь судно на мель да поломаешь. Отъ этой отъ нашей глупости, что вотъ молъ ничего, пройду, авось вынесетъ, да еще отъ того, что карботные солдаты (гард-котная стража) судохозяевъ да бурлаковъ обижаютъ, чтобъ содрать съ нашего брата копѣйку, — а своего дѣла не дѣлаютъ, за порядкомъ на перекатахъ да въ воротахъ не смотрятъ и знаковъ на водѣ, для опасности, не ставятъ, — такъ много у насъ всякаго убытка и всякой обиды бываетъ. То и есть, что у нашего брата совѣсти да разума мало, а корысти да глупости — этого довольно. Конечно, не нашъ братъ рядовой бурлакъ виноватъ, а виноваты лоцмана да судохозяева. Придетъ къ перекату росшива, сидитъ примѣрно 12 четвертей, а на перекатѣ воды пожалуй 8 четвертей. Надо бы росшивѣ распаузиться на столько, чтобы уменьшить осадокъ на четыре четверти с лишкомъ, такъ, чтобъ было хотъ на вершокъ запасной глубины; а хозяинъ распаузится меньше, чѣмъ бы слѣдовало, да и лезетъ на перекатъ: зачѣмъ, думаетъ, напрасно убыточиться, авось, протрусь. Даетъ карботному денегъ, только позволь пройдти. Смотришь — и сѣлъ молодецъ на мель въ самыхъ воротахъ, гдѣ судовой ходъ, и самъ нейдетъ и другимъ судамъ, верховымъ и низовымъ, загородилъ дорогу. Только бы судну попасть на мель, а тамъ песокъ ужъ станетъ крутиться да замывать посудину. Не только большую посудину, а палку воткни въ песокъ, гдѣ большая струя, такъ около палки горой навьетъ песокъ. Какъ случилась такая бѣда, ужъ тутъ не зѣвай; не то, песокъ такъ замоетъ росшиву, что потомъ, никакая сила не сдвинетъ съ мѣста; хоть и пройдетъ потомъ, кое-какъ росшива, а все бѣды надѣлаетъ, потому что испортить стрежень, засоритъ его пескомъ. Такъ то вотъ, изъ за одного дурака терпятъ всѣ: и бурлакамъ натужно, и судохозяевамъ накладно, и времени пропадаетъ много, а дѣло то въ началѣ было грошовое.

____________________

[1] Такъ называется перекать близь Няжняго Новгорода.

[2] 1854-й годъ былъ дѣйствительно самый тягостный для судоходства. Въ губерніяхъ, орошаемыхъ Окою и Волгою, было сухое лѣто, а потому мелководье въ верхней Волгѣ достигло крайнихъ предѣловъ. Къ счастію, въ бассейнѣ р. Камы было обиліе дождей, и потому многоводная Кама, притокомъ водъ своихъ, подпирала верхнюю Волгу подобно плотинѣ.