Въ 1617 (7125) году князь Петръ Владиміровичъ Бахтеяровъ-Ростовскій выдалъ замужъ сестру свою княжну Ѳетинію за князя Юрія Андреевича Сидкаго[1], а 5 Сентября 1618 года скончался въ г. Свіяжскѣ отъ раны, оставивъ свое имущество женѣ княгинѣ Евдокіи Васильевнѣ, урожденной княжнѣ Прозоровской. Бездѣтная молодая вдова унаслѣдовала нѣкоторыя старыя вотчины Ростовскихъ князей, изъ числа когда то отобранныхъ царемъ Иваномъ ІУ «на Дворецъ», а потомъ частью сданныхъ на оброкъ изъ Дворца, частью переданныхъ въ помѣстье и вотчину. Въ первый годъ царствованія Михаила Ѳеодоровича Ростовскія вотчины эти были пожалованы вновь въ родъ князю Владиміру Ивановичу Бахтеярову-Ростовскому, который пользовался ими всего нѣсколько лѣтъ и скончался въ 1617 году, вѣроятно, въ самомъ его началѣ[2].

          Вотчины, доставшіяся княгинѣ Бахтеяровой, прилегали почти вплоть къ самому городу Ростову и представляли, повидимому, очень цѣнное и выгодное владѣніе. Немедленно послѣ кончины князя Петра Бахтеярова начались иски о выкупѣ вотчинъ. Едва ли не первый началъ князь Юрій Андреевичъ Сицкій, желая получить вотчины въ Переяславскомъ уѣздѣ. Въ искѣ было отказано, такъ какъ села оказались купленными, а не родовыми. Удачнѣе дѣйствовали князья Пріимковы-Ростовскіе[3], имъ разрѣшено было (въ 1620 году) выкупить родовое село Гвоздево (въ 15 верстахъ отъ Ростова) съ деревнями.

          На села Никольское[4] и Пріимково началась охота со всѣхъ сторонъ — князь Мосальскій, Боборыкинъ, Толстые, Козловы, князья Несвицкіе, Собакинъ, Самаринъ, Соковнинъ, Тургеневъ — считали вотчину «вылганною». Основательнѣе искалъ князь Михаилъ Темкинъ-Ростовскій, такъ какъ когда то, до опалы даря Ивана, селомъ Никольскимъ владѣли его дѣды князья Темкины, тамъ и похороненные. Не оставляли своихъ притязаній ни князь Юрій Андреевичъ Сицкой, ни князья Пріимковы-Ростовскіе.

          Началась волокита. «Подписныя» челобитья подавались градомъ, одно за другимъ, почти дословно тожественныя. Дѣло восходило къ государю, переходило къ боярамъ, передавалось изъ Помѣстнаго Приказа въ Сыскной, изъ Сыскного передано другому боярину князю Лыкову. Подавались челобитныя объ отводѣ дьяка — недруга родственникамъ челобитчицы, государь лично долженъ былъ разсмотрѣть вопросъ, почему въ дѣлѣ не закрѣплена одна склейка и т. д.

          На слезное челобитье вотчинницы, что послѣ челобитій князя Темкина Ростовскаго ее уже никто не слушается и все пустошится, посылается приказъ въ села, чтобы всѣ повиновались княгинѣ по прежнему, какъ при ея мужѣ.

          Вслѣдствіе извѣта, что вдова княгиня Бахтеярова-Ростовская, отчаявшись сохранить наслѣдство, — землю пустошитъ и крестьянъ раззоряетъ —посылается указъ къ губному старостѣ о слѣдствіи и какъ бы опекѣ. Княгиня подаетъ новое челобитье, и къ губному старостѣ шлется другая указная, чтобы крестьяне слушались княгини и вѣдались ею по прежнему.

          Правительство дѣйствовало съ чрезвычайною добросовѣстностью. Наслѣдство князя Петра Бахтеярова составилось изъ нѣсколышхъ кусковъ старинныхъ родовыхъ вотчинъ. Прослѣдить, какія именно деревни и пустоши въ чьемъ владѣніи находились въ разное время оказалось довольно затруднительно. «Въ приказѣ Большаго Дворца Ростовскаго уѣзда государевымъ дворцовымъ селамъ опричь князь Васильевыхъ книгъ Туренина 97 году (=1589) писцовыхъ и дозорныхъ книгъ не сыскано, потому что Ростовскія дворцовыя села до Московскаго раззоренья вѣдали въ Ноугородскомъ Дворцѣ и Ноугородскій Дворецъ и въ немъ книги писцовыя и дозорныя сгорѣли до Московскаго жъ раззоренья»[5].

          «И въ Помѣстномъ приказѣ старыхъ Ростовскихъ книгъ послѣ Московскаго раззоренья не сыскано»[6].

          Да и отысканныя дозорныя книги князя Василья Туренина да подъячего Богдана Ѳедорова 7097 года и тѣ оказались «безъ главы и изодраны». Изъ нихъ дѣлались обширныя и любопытныя выписки.

          Пользовались боярскими «земляными списками» 7102 (1594) и 7105 (1596) гг. и спискомъ «какъ сидѣли власти и бояре о земляхъ въ 121(1613) году».

          На другіе книги и документы встрѣчаются въ выпискахъ лишь указанія. Такъ упоминаются «писцы — Ѳедоръ Булгаковъ съ товарищи» 7093 (1585) года, и Владимірскія книги «письма и дозору Тучка Ратцова да подъячего Ивана Окинфіева» 7082 (1573 — 74) года[7].

          Дѣло, наконецъ, было рѣшено царемъ вмѣстѣ съ родителемъ его патріархомъ Филаретомъ въ пользу князя Юрія Сицкаго, которому предоставлено было выкупить искомыя вотчины за 350 рублей 20 алтынъ и 2 деньги. Основаніемъ послужило то соображеніе, что бездѣтная вдова не вотчичъ, вотчичемъ былъ ея мужъ, а послѣ его смерти замужняя за княземъ Сицкимъ сестра Фетинія. Князь Юрій Сицкій признанъ вотчичемъ по женѣ. Княгиня вдова вотчинница сговорилась въ замужество за князя Михаила Петровича Пронскаго. Нѣсколько лѣтъ вдовства показали ей, какъ трудно было въ тѣ времена одинокой женщинѣ отстаивать свое имущество.

          Бояринъ князь Юрій Андреевичъ Сицкій умеръ 3 августа 1644 года, а жена его княгиня Фетинія Владиміровна, рожденная Бахтеярова-Ростовская, скончалась, принявъ схиму съ именемъ Ѳеодосіи, 26 Августа 1672 года. Относительно унаслѣдованныхъ Ростовскихъ селъ княгиня Сицкая распорядилась въ духовномъ завѣщаніи, составленномъ въ 1655 году[8] и потомъ, повидимому, измѣненномъ. Во всякомъ случаѣ съ княгиней Фетиніей родъ прекратился и лишь часть Пріимковской волости перешла въ родъ князей Куракиныхъ.

          Печатаемое дѣло сохранилось въ Московскомъ Архивѣ Министерства Юстиціи въ записныхъ вотчинныхъ кнпгахъ Помѣстнаго приказа, до послѣдняго времени скрывавшихся подъ ложнымъ заглавіемъ — «книгъ записныхъ дѣламъ о бѣглыхъ крестьянахъ»[9]. Объ этихъ документахъ написалъ спеціальную замѣтку г. Н. Рожковъ въ Журн. Мин. Нар. Просв. за 1903 годъ (№ 7), значеніе ихъ разбираетъ Д. Я. Самоквасовъ въ его извѣстномъ большомъ трудѣ «Архивный Матеріалъ» (М. 1905. 8).

________________________

[1] Акты Ѳедотова-Чеховского, т. I, № 94, стр. 280.

[2] См. «Рус. род. книга князя Лобанова-Ростовскаго», т. II, 172.

[3] Акты Ѳед. Чехов., т. I, № 94. Цѣлый рядъ лицъ, среди которыхъ находимъ князя Ѳеодора Ворисовича (брата № 38), не занесеннаго въ роспись князя Лобанова-Ростовскаго и въ родословную при книгѣ А. А. Титова: «Ростовскій уѣздъ» (М. 1885. 8°).

[4] Отмѣтимъ, что въ этихъ вотчинахъ Ростовскихъ князей было два села Никольскихъ.

[5] О Новгородскомъ Дворцѣ и его документахъ см., между прочимъ, Д . Я. Самоквасова: «Архивный матеріалъ» (М. 1905 . 8°).

[6] Въ Приказѣ Болыпаго Дворца сыскали лишь: «отписныя книги Аѳонасья Жеребцова до подъячего Ивана Ефанова 97-го году», изъ которыхъ н приведена выписка.

[7] Эти книги упоминаются въ спискѣ, составлениомъ П. Н. Милюковымъ въ его книгѣ: «Спорные вопросы финансовой исторіи Московскаго Государства» (Спб. 1892. 8°). Въ скобкахъ П. Н. Милюковъ помѣчаетъ, что Тучко Ратцовъ — это Меныпой Растопчинъ.

Отмѣтимъ, что въ 7081 году Менньой Константиновъ сынъ Ростопчинъ Дмитровецъ, далъ вотчину въ Троице-Сергіевъ монастырь (Грам. Колл. Экон., по Дмитрову, № 3847/135), а въ 7062 упоминается сынъ боярскій Дмитровецъ Илья Константиновъ сынъ Ростопчинъ (іbidem, № 3793/81).

[8] Напечатано арх. Леонидомъ въ «Описаніи Воскресенскаго Новый Іерусалимъ монастыря» (М. 1876).

[9] См. 7136 годъ, книга за № 2, дѣло 28.