Большая часть населения села были крестьяне: сапожники, кузнецы, кожевенники, швеи, рукавишники, картузники, трепальщики льна, сновальщики, пекари, ямщики, извозчики, содержатели торговых лавок, ремесленники. Чем только не занимались наши предки! Обрабатывали лен, ткали холсты – полотно-новины, делали грабли, прялки, сундуки, кирпичи, ткацкие станы, рогожные кули, половики, шили одежду и обувь, дубили овчины, снаряжали обозы, жгли уголь, красили ольховыми шишками полотно, клепали кадки и бочки, обжигали горшки, держали скотину, рубили дома, варили мыло и дёготь, лудили самовары и кастрюли, да много чего ещё. Словом, что ни дом, то свой промысел.

            Кроме того было среди обывателей много таких людей, которые оставили о себе добрую память. В первую очередь таким человеком был бурмистр П.П. Пурлевский, который, как описывал его внук, вложил 2000 рублей из собственного капитала на общее дело развития села. Ему хотелось сплотить сельчан и сделать так, чтобы село было ухоженным, красивым, а также оказывать помощь бедным, поддерживать и расширять торговлю. Его пример благотворительности способствовал пополнению сельской казны еще на четыре с половиной тысячи рублей от пожертвований сельчан. И деньги не пропали даром, а действительно способствовали тому, что село во второй половине XIX века приняло «вид значительного уездного города». В 1880 году социолог А.А. Исаев после посещения Великого писал в августовском номере журнала «Отечественные записки», что село производит благоприятное впечатление своей упорядоченной застройкой. По окраинам были «в основном трехоконные избы под соломенными крышами, а ближе к середине села дома радуют глаз своим многоцветием и ухоженностью. Они «красные, зеленые, белые, желтые кирпичные с железными крышами». Улицы мощёные, при каждом доме плодово-ягодный сад. В центре села «просторная, вымощенная диким камнем площадь». На ней отстроенные после пожара торговые ряды с фронтонами, галереями, «не уступающие городским», где в базарные дни шла бойкая торговля, как мечтал Петр Пурлевский. Люди, шедшие по улицам, были прилично по-городскому и опрятно одеты. Женщины «в шубах, крытых сукном или манчестером», с шерстяными платками на головах, мужчины – в овечьих шубах. Великоселы, занявшись «маклачеством», ткачеством, сапожным делом, кузнечным, белильным, утратили, по мнению А.А.Исаева, крестьянский облик.

            Другим примером благотворительности стало строительство состоятельным крестьянином Михаилом Алексеевичем Крашыниниковым в 1847году храма Боголюбивой Божьей Матери. Говорят, что до этого была на этом месте деревянная церковь, но во время одного из сельских пожаров сгорела вместе с паломниками. М. Крашыниников имел торговые места не только в селе и округе, но и в Санкт-Петербурге. Однажды, будучи по делам в столице, заключил удачные сделки и на радостях отправился в игорный дом, где ему подфартило. Он выиграл «шальные» (огромные) деньги. Его приятель А.Труфанов, посоветовал потратить их «на богоугодное дело», т.е. с пользой. Иначе, по его словам, деньги не принесут удачи и можно потерять все, что нажито было приятелем. Вот так появился этот храм на средства М. Крашыниникова и его приятеля купца Труфанова, который добавил Михаилу Алексеевичу недостающую сумму. Перед алтарной частью установлен памятник купцу Крашыниникову с такими словами: «Здесь погребено тело Раба Божия строителя храма сего Михайло Алексеевича Крашыниникова скончался в 1853 г. августа 5 дня жития его было 67 лет и 9 месяцев» и на другой стороне мраморной плиты стихи, которые, вероятно, Михаил подобрал себе сам еще при жизни. Высечены они с теми ошибками, которые были допущены автором:

            Неславьте вы миня стихами

            Они нинужны мертвицам

            Пожертвуйте вы мне сердцами

            Как жертвовал я вам

            До сих пор поминают добрым словом жители села, прихожане и настоятель Боголюбского храма Отец Сергий (Стариков) купца-благодетеля строителя храма раба Божия Михаила.

            К началу ХХ века в селе было около шести тысяч населения, четыре действующих каменных храма, волостное правление, четыре учебных заведения, богадельня, приют, почтовая станция, конюшня, телеграф, больница, аптека, две чайных, трактир (ресторация) «Америка», гостиница, пожарная каланча и добровольная дружина, два кинотеатра (один из них летний), лудильная мастерская, две парикмахерских, работал золотых дел мастер и часовщик, две сапожные артели, свечносальный заводик, 7-8 кузниц, 5-6 кирпичных заводов, валяльно-ватное производство, несколько кожевенных заведений, скотобойня, колбасная, пекарня и кондитерская, две мукомольных мельницы, 25 торговых точек (среди них: две книжных с писчими принадлежностями и картинами лавки, две шляпные мастерские, два мануфактурных «с красным товаром» магазина и готового платья с раскройно-пошивочным цехом, железо-скобяной, две мясных лавки, керосинка и др.), дважды в неделю базарные дни и Великосельская ярмарка, в честь храмового праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Чем не город! Вот и сбылась мечта бурмистра Петра Пурлевского. Не канули в бездну его пожертвования на общее дело.

            В XIX веке не существовало системы государственной социальной защиты населения. Забота о престарелых, малолетних или больных ложилась на родственников, сельскую общину и частных благотворителей. Если родственники не могли прокормить нетрудоспособного, тому приходилось просить помощи у сельского общества. Отсюда и выражение — «Идти по миру». Крестьяне, которые теряли трудоспособность, становились «бобылями». «Бобыли сии оброку нисколько не платят и не пользуются землею» (РГИА ф.51 – оп.1 – д.789). В таком случае оброчные суммы распределялись между работающими. Нередки были тогда случаи «подкидышей», когда мать-одиночка, в поисках лучшей доли для своего ребенка подбрасывала его к дому богатого крестьянина.

            В Великом мы можем проследить перерастание частной благотворительности в систему социального обеспечения в масштабах сельской общины. «Отцы» села Великого, сами были «капиталистыми» крестьянами, но понимали необходимость решения социальных вопросов и борьбы с бедностью. Частная благотворительная деятельность тогда проявлялась в различных формах: это и пожертвования на общественные нужды, включая организованный сбор средств на оказание той или иной помощи, устройство отдельными лицами богоугодных заведений и содержание их, организация для общего дела благотворительных обществ, создание касс и различных союзов взаимопомощи. Торговой элитой села тогда были Локаловы, Пичугины, Латышевы, Ведерниковы, Иродовы, Шабалины, Нестеровы, Малковы, Ефимовы, Бутиковы, Пылаевы и др. Именно эти купцы – крестьяне по инициативе Александра Алексеевича Локалова стали создателями в селе двух обществ милосердия. Их заботило оскудение сельчан, которое было связано с упадком традиционного полотняного промысла, изменениями рыночной конъюнктуры. Некоторые ремесленники разорялись, другие оставались не у дел и должны были осваивать новое ремесло. 30 мая 1889 года в село Великое прибыл Ярославский губернатор, как сообщала газета «Ярославские губернские ведомости». Он принял участие в совещании в конторе Локаловской мануфактуры по улучшению льноводства в Ярославской губернии. В работе совещания участвовали специалисты мануфактуры и ее владелец А.А. Локалов. Предполагалось организовать льняную ферму или открыть школу льноводства. По результатам прений участников совещания решили устроить льняную ферму, на создание которой А.А. Локалов пожертвовал 20000 рублей. Ферма должна была стать центром селекционной работы по выведению высоких сортов льна в губернии.