С.И. Киселев
г. Гаврилов-Ям
В статье рассмотрены родственные связи ярославской ветви дворянского рода Карновичей с деятелями литературы, отражение истории семьи в художественной и мемуарной литературе.
В конце прошлого 2014 года Гаврилов-Ямской межпоселенческой библиотекой была издана книга, посвященная истории ярославской ветви известного дворянского рода Карновичей, ведущего свое начало от Петра Бернштейна-Карновича, шляхтича Венгерского королевства 16 века.
В этой книге рассмотрены 13 поколений Карновичей, 8 из которых непосредственно связаны с историей ярославского края, дается жизненное описание 110 представителей этой семьи. В своем выступлении я расскажу о «литературном следе» в истории семьи Карновичей, тем более, что здесь выявлены довольно любопытные факты.
История ярославской ветви рода Карновичей связана с именем Степана Ефимовича Карновича. В 1756 г. он значится в списке камердинеров двора наследника престола Петра III. В 1761 г. он был пожалован из генерал-майоров Голштинской службы в Староду- бовский полк в полковники с чином действующего бригадира. Указом уже императора Петра III Карновичу была пожалована дворцовая Холмецкая волость Ярославского уезда, состоявшая из 3 сел и 19 деревень, некоторые земли в Романово-Борисоглебском уезде.
Степан Ефимович Карнович упоминается в «Истории России с С.Е. Карнович древнейших времен» С.М. Соловьева. В инструкции начальника тайной канцелярии А.И. Шувалова 1757 г. по поводу содержания находящегося в Шлиссельбургской крепости низложенного в 1741 г. императора Ивана VI Антоновича говорилось, «чтобы в крепость, хотя б генерал или фельдмаршал приехал не впускать. Его императорского Высочества, Великого князя Петра Федоровича камердинера Карновича в крепость не пускать и объявить ему, что без указа Тайной канцелярии пускать не велено…»
Первым браком Степан Ефимович был женат на Елене Константиновне Шванвич, которая с полутора лет была приемной дочерью Константина Дмитриевича Кантемира (1703-1747), одного из сыновей Дмитрия Кантемира (1673-1723), господаря Молдавского.
Примечательной личностью являлся брат Елены, Александр, прославившийся «дебоширным поведением», за что не раз подвергался наказаниям. Его сын, Михаил Александрович, попал в плен к Пугачеву и даже воевал в составе пугачевского войска.
Личность Шванвича привлекла к себе внимание Александра Сергеевича Пушкина при написании «Капитанской дочки». Обдумывая с лета 1832 г. сюжет «Капитанской дочки», он внес в рабочую тетрадь первые наброски плана будущей повести, где были намечены главные персонажи: офицер-пугачевец Михаил Алек- сандрович Шванвич и его отец Александр Мартынович. Некоторое время спустя, при работе над монографией «История Пугачева», в бумагах Пушкина появляются две его записи о Шванвичах. Данные об обоих Шванвичах приведены Пушкиным в беловике «Замечаний о бунте» и в черновой их рукописи.
Однако позднее Пушкин отказался от намерения отобразить приключения Шван- вичей в «Капитанской дочке». Вместо этих реальных прототипов в ней действуют лица с иными жизненными обстоятельствами и другими фамилиями (Гринев и Швабрин). Более подробно на эту тему можно прочитать в книге Р.В. Овчинникова «Над «пугачевскими» страницами Пушкина».
После смерти Елены Константиновны Степан Ефимович женился повторным браком на Софье Васильевне Нероновой ( 1736-1807) – представительнице знатного дворянского рода. Свою историю он ведет от Ивана Неронова (1591-1670) – одного из первых вождей Раскола, наставника и друга протопопа Аввакума. Сестра Софьи, Елизавета Васильевна, была замужем за известным драматургом, издателем, директором Московского университета (1763-1770), вице-президентом Берг-коллегии, Михаилом Матвеевичем Херасковым (1733-1807). Сама
М.В. Херасков Елизавета Васильевна также активно занималась литературной деятельностью. В круг знакомых этой семьи входила вся творческая и политическая элита того времени.
Общеизвестна научная и литературная деятельность владельца имения Пятницкая гора Ефима Степановича Карновича и его племянника Евгения Петровича Карновича.
Примечательной личностью являлся племянник Ефима Степановича – Дмитрий Владимирович Волоцкий, внесший яркий след в развитие вологодского края. С 1878 по 1892 гг. он занимал должность председателя губернского земского собрания, сыграл важнейшую роль в проведении железной дороги в Вологду, покупки и реставрации домика Петра I ( император останавливался в нем при посещении Вологды в 1724 г.) и устройства в нем музея. В 1885 г. Дмитрию Владимировичу было присвоено звание почетного жителя Вологды, а спустя три года — попечителя домика Петра I.
Известно, что Волоцкие состояли в дружеских отношениях с семьей поэта Константина Николаевича Батюшкова, поставили памятник на могиле поэта. Рядом с этой могилой находится захоронение Волоцких.
Весьма интересна линия семьи Гавриила Степановича Карновича – младшего брата Ефима Степановича, которая оказалась в дальних родст- венных связях с семьей Льва Николаевича Толстого. Гавриил Степано- вич был женат на Любовь Алексеевне Горяиновой. Ее сестра — Софья Алексеевна Горяинова – была замужем за Николаем Михайловичем Исленьевым, брат которого – Александр Михайлович Исленьев — являлся дедом жены Льва Николаевича. Заметим, что тетка Софьи Андреевны – Надежда Александровна Исленьева – была замужем за представителем тульской линии Карновичей, Владимиром Ксенофонтовичем Карновичем.
Сопричастной с семьей Льва Николаевича Толстого оказалась и судьба дочери Гавриила Степановича – Ольги Гаврииловны. Она была замужем за Николаем Михайловичем Волконским — троюродным братом Льна Николаевича Толстого.
Брат Любови Алексеевны Карнович (Горяиновой) – камергер, статский советник Алексей Алексеевич Горяинов (1793-1863) – был женат на Марии Федоровне (1817-1863), дочери действительного статского советника, обер-гофмейстера, члена Государственного совета Федора Петровича Опочинина (1779-1852), внучке фельд-маршала М.И. Кутузова, фрейлине императрицы Марии Федоровны. Его племянник по материнской линии, Федор Константинович Опочинин (1846-1881), являлся известным собирателем автографов и библиофилом, основателем знаменитой Опочининской библиотеки г. Мышкина Ярославской области, а племянница – Дарья Константиновна Богарнэ (1844-1870) – была первой морганатической супругой его императорского Высочества, герцога Лейхтенбергского, князя Евгения Максимилиановича Романовского (1847-1901) – внука Николая I и правнука Жозефины Богарнэ (1763-1814), первой жены императора Франции Наполеона I.
Младший сын Гавриила Степановича и Любовь Алексеевны, Евгений Гавриилович был женат на Варваре Николаевне Хвощинской. Ее матерью являлась Варвара Андре- евна Хвощинская-Корейша – дочь генерал-майора Андрея Петровича Корейша и Варвары Александровны Бажановой.
История семьи Корейша в период их проживания в Казани отразилась в творчестве Льва Николаевича Толстого. А.П. Корейша в это время занимал должность начальника казанского гарнизонного батальона. Брат писателя, Сергей Николаевич, был влюблен в Варвару Корейшу, являющейся признанной красавицей в местном светском обществе. История этой любви отражена в рассказе Л.Н. Толстого «После бала».
В рассказе за героиней сохранено ее имя – Варенька. «Варенька была не из богатого семейства, — говорилось в первоначальном варианте рассказа, — она была дочерью полковника, воинского начальника гарнизона. Мать ее была совсем вульгарная женщина. Но их везде приглашали и по положению отца – для губернии и воинский начальник гарнизона лицо, — а, главное, за неоспоримую, признаваемую всеми прелесть дочери, украшавшей всякий бал».
А.П. Корейша действительно практиковал в отношении солдат широко бытовавшие в николаевское царствование зверские истязаниями, когда наказуемого прогоняли «сквозь строй». Лев Николаевич не мог не знать о такого рода изуверствах – «сквозь строй» прогоняли на Арском поле, почти под окнами института благородных девиц, невдалеке от дома Киселевских, в который Толстые с Юшковыми переехали осенью 1845 года. Полковник Корейша жил рядом с Толстыми. Его дом находился на том месте, где сейчас стоит в Казани главное здание технологического университета. А.П. Корейша запомнился Льву Николаевичу на всю жизнь. «Во всякое прошедшее время было то, что люди последующего времени вспоминают не только с ужасом, но и с недоумением, — говорил он в написанной в 1886 г. статье «Николай Палкин». – Правежи, сжигание за ереси, пытки, военные поселения, палки и гоняние сквозь строй… Что было в душе тех полковых и ротных командиров: я знал одного такого, который накануне с красавицей дочерью танцевал мазурку на балу и уезжал раньше, чтобы на завтра утром распорядиться прогонянием на смерть сквозь строй бежавшего солдата татарина, засекал этого солдата до смерти и возвращался отобедать в семью»[1].
[1] Режим доступа: http://www.kazan-kremlin.ru/archive/events/tolstoylecture/
Профессиональным писателем-драматургом стал внук Гавриила Степановича – Михаил Николаевич Волконский. Он родился 7 (9) мая 1860 г. В 1882 г. Михаил Волконский окончил Император- ское Училище правоведения, служил в Главном управлении госу- дарственного коннозаводства, министерстве народного просвещения. После первых литературных успехов вышел в отставку.
В 1892-1894 гг. он был редактором «Нивы», сотрудничал в «Новом времени», разных журналах. Наиболее значительными произведе- ниями Михаила Волконского являются «Князь Никита Феодорович» М.Н. Волконский («Нива», 1896); «Братья» («Вестник Европы», 1898), отдельно изданная
«Мальтийская цепь» (Санкт-Петербург, 1901). Из драматических его произведений на сцене театров страны были поставлены пьесы «Рабыня», «Дядюшка Оломов», «Вампука» (1909) и «Гастроль Рычалова» (1911). Последние две пьесы, особенно остроумная «Вампука, принцесса Африканская, образцовая во всех отношениях опера», являющаяся своеобразной пародией на оперные штампы, имели огромный успех. Печатался М.Н. Волконский под псевдонимом Анчар Манценилов.
Михаил Николаевич был дважды женат. В 1884 г. он женился на Марии Васильевне Кондрашовой (1860-1940), с которой развелся в середине 1890-х гг. Ее мать, Елизавета Николаевна Кондрашова, была известной для своего времени писательницей. Дед Марии Васильевны по линии матери, Николай Мартынович Мейер, был губернским прокурором Вятки и заведующим статистическим комитетом во время вятской ссылки А.И. Герцена. Между ними установились дружеские отношения, сохранившиеся на многие годы.
Не лишена была литературного таланта и Мария Васильевна. Литературной деятельностью она занималась совместно с супругом: Е.В. Кандрашова писала рассказы, романы на семейную тему. Издавала книги Мария Васильевна и после развода с М. Волконским.
Второй супругой Михаила Николаевича Волконского, с которой он жил гражданским браком, была Наталья Викторовна Деген-Арабажина (1860-?). Она являлась секретарем редакции журнала «Северный вестник». В этой семье воспитывался племянник Натальи Викторовны, Борис Евгеньевич Деген — отец известного петербургского поэта Глеба Сергеевича Семенова (1918-1982).
Отчим Глеба, писатель Семенов Сергей Александрович, являлся участником знаменитых полярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков» и «Челюскин» в 1930-е гг. и автором популярных в свое время повестей «Голод», романа «Наталья Тарпова». Кроме того, он являлся одним из первых директоров Пушкинского музея-заповедника «Михайловское».
Троюродный племянник Михаила Николаевича, Юрий Николаевич Волконский, был женат на дочери Петра Аркадьевича Столыпина Наталии Петровне.
Дочь Гавриила Степановича Карновича, Любовь Гаврииловна, была замужем за Иваном Васильевичем Лихачевым – владельцем знаменитого имения Сосновец в Пошехонском крае. Как известно, Лихачевская библиотека являлась одной из лучших в ярославском крае в XIX веке. Внучка Любовь Гаврииловны – Анна Васильевна — была замужем за Львом Денисовичем Давыдовым, братом знаменитого Дениса Васильевича Давыдова, героя Отечественной войны 1812 г. и известного поэта. Лев Давыдов входил в круг знакомых А.С. Пушкина, так что не исключено, что с великим русском поэтом общалась и Любовь Гаврииловна.
Необычной оказалась судьба семьи Валериана Гаврииловича Карновича – племянники Ефима Степановича Карновича. Его дочь, Ольга Валериановна Палей, стала супругой вел. князя Павла Александровича — дяди императора Николая II. Она является автором очень интересных воспоминаний.
Старшая дочь Ольги Валериановны, Ирина Павловна, в эмиграции активно занималась не только общественной, но и издательской деятельностью, переводом. Она, в частности, перевела на французский язык и подготовила к изданию книги Николая Александровича Бердяева «О назначении человека», «Философия свободного духа», ряд его брошюр, статей и докладов. Сохранилась и опубликована переписка великого философа с Ириной Павловной, которая включает в себя 134 письма Н.А. Бердяева и 34 встречных письма.
Их знакомство, поначалу заочное, состоялось, видимо, в самом начале 1930-х (первое письмо философа датировано 24 февраля 1930 г.) и на первых порах носило исключительно деловой характер. Исследователи жизни Н.А. Бердяева В.Аллоя и А. Добкин так характеризуют их взаимоотношения: «Постепенно знакомство переросло в дружбу, и она стала необходимым Бердяеву собеседником. Он делится с нею своими замыслами, обсуждает текущие события, положение в эмигрантской среде, отношения с коллегами-философами, поясняет свои взгляды, пытается морально поддержать «милую принцессу» (так иногда он именует свою корреспондентку) в тяжелых для нее обстоятельствах. Ирина Павловна, в свою очередь, трогательно заботится о Бердяеве, всячески стремится облегчить ему жизнь, если не сама, то используя свои связи и влияние. С годами Бердяев становится для Ирины Павловны едва ли не духовником, во всяком случае — учителем жизни».[1]
С 1935 г., через два года после знакомства, Бердяев в своих письмах обращается к ней уже со словами «Дорогой друг», а не «Дорогая принцесса», как ранее. Н.А. Бердяев высоко оценивал перевод Ирины Павловны. В частном письме Ирине Павловне 17 октября 1930 г. он писал: «В общем, перевод произвел на меня благоприятное впечатление. Есть ошибки, которые легко исправить, есть места, которые вызывают во мне сомнение. Но есть также места, которые почти невозможно передать на французском языке. Беда не только в том, что я русский и пишу по-русски, но также в том, что я прошел через школу немецкой философии, которая всегда с трудом передавалась по-французски и во французской манере мыслить»[2]
Н.А. Бердяев принимал участие и в благотворительных проектах Ирины Павловны. Он несколько раз выступал с лекциями в ее школе (например, в мае 1935 г.), а также участ- вовал в проводившихся там встречах русской религиозной молодежи (напр., он читал там доклад на англо-русской конференции в январе 1936 г.).
[1] Минувшее. Исторический альманах. Вып. 16. – М.; СПб.; Atheneum; Феникс, 1994 – С. 210.
[2] Там же.
В Европе 1930-1950-х гг. хорошо было известно имя Натали Палей — другой дочери Ольги Валериановны. Она была известным модельером, актрисой, снимавшейся в Голивуде, вела активную светскую жизнь. В нее были влюблены многие известные деятели литературы и киноискуства, в т.ч. Антуан де Сент — Экзюпери, Эрих Мария Ремарк и др. К примеру, опубликованы письма Экзюпери к Натали Палей, полные восхищения и любви.
Замечательным литературным даром обладал сын Ольги Валериановны кн. Владимир Павлович Палей. О нем она писала так: «С 13-летнего возраста Владимир писал очаровательные стихи… Каждый раз, когда он возвращался домой, его талант к поэзии проявлялся всё сильней и сильней… Он пользовался каждой свободной минутой, чтобы отдавать свой ум своей возлюбленной поэзии. Обладая темпераментом мечтателя, он обозревал всё вокруг себя, и ничто не ускользало от его чуткого, настороженного внимания. Он страстно любил природу. Он приходил в восторг от всего, что сотворил Господь Бог. Лунный луч вдохновлял его, аромат цветка подсказывал ему новые стихи. У него была невероятная память. Всё то, что он знал, всё то, что он сумел прочесть за свою короткую жизнь, было поистине изумительным»[1]
[1] Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/
Сопричастной с миром литературы оказалась и судьба сестры Ольги Валериановны Палей – Любовь Валериановны Головиной, которая была дружна с Федором Михайловичем Достоевским. Об обстоятельствах встречи с великим русским писателем и дальнейших взаимоотношениях она в 1920 г. рассказала сотруднику Петроградского Дома литераторов Е.П. Летковой-Султановой, которая записала этот рассказ. Эти воспоминания были опубликованы в 1932 г. Е.П. Леткова-Султанова писала: «По словом Л. В. Г-ной, она познакомилась с Достоевским «в середине сентября 1875 года», когда она по совету С. П. Боткина, известного профессора Военно-медицинской академии, «начала лечиться у д-ра Симонова сгущенным воздухом». «Надо было сидеть два часа под колоколом с герметически закрытой дверью, — пишет Л. В. Г-на. — На первом же сеансе я начала оглядывать всех с нами находящихся и увидела рядом со мною, с правой стороны, человека с очень бледным, т. е. желтым, лицом, очень болезненным; он сидел, согнувшись в кресле, с «Русским вестником» в руках, и как бы весь ушел в интересное чтение, не обращая никакого внимания на окружающих. Когда машина загудела очень шумно и дверь закрылась так, что уже ее никакими силами нельзя было открыть, мой сосед справа, не меняя своего положения в кресле, повернул немного голову в мою сторону и, глядя на меня через стекла очков или пенснэ (не помню), сказал мне не без иронии:
— Сударыня. Я слышу, что вы очень нервны, за вас все волнуются… так я должен вам сказать, что я эпилептик, что припадки падучей у меня очень часты…
И он так сильно закашлялся, что я с минуту не могла ничего ответить ему; потом, нако- нец, сказала:
— Ну, бог даст, ничего с вами не будет, и, во всяком случае, можно ли говорить о каком-то испуге и как это может отразиться на мне… Скажите лучше, чем и как вам помочь, если «это» случится…
Он приподнялся, сложил книгу и громко, совсем другим голосом сказал, осматривая ме- ня с головы до ног:
— Ах, вот вы какая».
Далее Л. В. Г-на рассказывает, как на следующем сеансе она неожиданно узнала, что ее собеседник – Ф.М. Достоевский. Постепенно от сеанса к сеансу беседы их становились все более оживленными, а отношения дружескими. Однажды Л. В. предложила: «Пой- демте ко мне пить чай. … И он пришел. И стал приходить ежедневно; а когда он читал где-нибудь, то я обязательно должна была ехать туда и сидеть в первом ряду. Ко мне он при- ходил всегда с какой-нибудь книгой и читал вслух. Так он прочел мне «Анну Каренину», делал свои замечания, обращая внимание на то или другое выражение Толстого. «Каждый писатель, — говорил он, — вводит в литературу не только свои выражения, но и свои слова».
Обыкновенно чтение его кончалось сильным приступом кашля, и я отнимала у него книгу. Я больше любила слушать его рассказы; с искренним интересом следила я за каж- дым его словом. Помню, как он говорил, что его раздражительность дома доходит до того, что он не может работать. Помню, как он рассказал мне про студенческие кружки, про тот день, когда его арестовали; помню, как настойчиво просил познакомить его с моими роди- телями, говоря, что это очень важно для познания меня… В 1876 г. он уехал лечиться в Эмс, и мы решили переписываться. Переписка установилась дружеская, но грустная…»
Такова история знакомства Л. В. Г-ной с Ф. М. Достоевским. Приложенное к этому пояснению письмо Ф. М. Достоевского из Эмса, по свидетельству Е. Летковой, было куп- лено для «Летописи» Дома литераторов, но, однако, вскоре по просьбе Л. В. Г-ной возвра- щено ей обратно как «единственное оставшееся у нее от переписки с Достоевским и кото- рое она до сих пор хранила как святыню».
«Я сочувствовала ей: таких писем не продают (даже во время голода), — пишет Леткова, — и я сейчас же пошла в редакцию «Летописи», взяла письмо и отдала его Г-ной».
Впоследствии литературоведы документально подтвердили факт знакомства Достоевского с Л.В. Головиной в феврале 1875 года (с 6 по 13 февраля ст. ст.), а не в середине сентября, как писала Л. В. Головина.
Исследователям творчества Федора Михайловича удалось найти копию одного из писем, о которых упоминает в своих воспоминаниях Е.П. Леткова-Султанова. Впервые оно было опубликовано в №4 журнала «Русская литература» в 1961 году. По мнению литературоведа И. Битюговой, «Л. В. Головина предстает перед Достоевским, как можно заключить из письма, преимущественно в сфере семейной. Как симпатичные ему положительные качества адресатки Достоевский подчеркивает то, что она «прекрасная мать» и любит свою Малороссию, любит «и семью, и дом, и родину, и стало быть… патриотка».[1]
Любовь Валериановна, как и ее дочери, Ольга и Мария, являлись горячими поклонниками Григория Распутина. Этот факт отражается в мемуарной литературе, в романе Валентина Пикуля «Нечистая сила». В 1931 г. она приступила к написанию мемуаров о Григории Распутине, завершила которые только в 1960-е годы[2].
Семья Карновичей, пусть и очень отдаленно, состояла в родственных отношениях с семьей Михаила Юрьевича Лермонтова. Дочь Степана Ефимовича Карновича, Феодосья Степановна, была замужем за дворянином Николаем Васильевичем Постниковым. Его отцом являлся Василий Кириллович Постников, сестра которого – Феодосия Кирилловна — была замужем за костромским дворянином Юрием Матвеевичем Лермонтовым (1730 г.р.). У него был двоюродный брат Юрий Петрович Лермонтов (1722-1778), который являлся прадедом великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Именно он продал костромское имение и переехал в Тульскую губернию.
Кроме того, же упоминавшийся Юрий Матвеевич Лермонтов имел сестру Елизавету Матвеевну, вышедшею замуж за Никиту Васильевича Баскакова. Их дочь, Марфа Никитична Салькова (ур. Баскакова), является прапрабабушкой по материнской линии известному советскому писателю Аркадию Петровичу Гайдару (1904-1941). Женой его сына, Тимура Аркадьевича Гайдара (1926-1999), являлась дочь известного уральского писателя-сказочника Павла Бажова Ариадна Павловна. Их сын – Егор Тимурович (1956-2009) — являлся и.о. Председателя Правительства Российской Федерации в 1992 г. именно под его руководством осуществлялся переход России к рыночной экономике.
Таковы некоторые факты истории семьи Карновичей, представляющие, на наш взгляд, интерес для ярославского литературного краеведения.
____________________________
[1] Режим доступа: http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0620.shtml
[2] (Memoires de Mounia Golovine 1905–1920. St. Petersbourg — Raspoutine la Sibirie — la Revolution — la Exil. Avant-propos de la comtesse Olga N. Kreutz. Paris 1995. Перевод: Мемуары Муни Головиной 1905–1920. Санкт-Петербург — Распутин — Сибирь — Революция — Изгнание. Предисловие графини Ольги Крейц).
info@velikoemuseum.ru
Свежие комментарии